— Он вышел из нашего, значит, все, что тут есть, несет отпечаток нашего прошлого! Мы про древний мир знаем? Знаем! Здесь и кожистокрылые, и перистые, и шерстяные… Мы в прошлом приблизительно шестьдесят пять миллионов лет назад… В меловом периоде или в палеогене… — он скис, слегка побледнев.  — ну ниче так мирок был, зубастый!
     — Огромное мерси за напоминание, а как ты объяснишь… Вот это! — Макс вскочил, глухо вскрикнув и ткнув пальцем в белую тень над головой.  — Быстро в дом!
     Просить Кирилла и Машу не стоило.  Они уже осторожно выглядывали из дверей, оба побледневшие с напуганными лицами. 
     — Так, здесь еще привидения летать умеют, — констатировал Макс, провожая взглядом быстро исчезнувшее видение.  — Не стойте тут, идите в дом.  Эта злобная тварь может вернуться. 
     — А ты?! — с дрожью в голосе прозвучал взволнованно один и тот же вопрос одновременно. 
     — А я попробую на крышу влезть и понаблюдать, что за хрень тут твориться. 
     — Мы с тобой! — на этот раз Машка и Кирилл были единодушны. 
     — Черт с вами! Одеяло возьмите!
     — А-а, — рассвирепел на себя Кирилл, спохватившись.  — У меня же бинокль с собой и цифровая камера! Камера и фотоаппарат днем на солнечных батарейках работают, а ночью на обычных.  Совсем из головы вылетело! Тетя Вера из Японии привезла. 
     — Молодец! А компьютер не захватил? — усмехнулся Макс. 
     Кирилл порылся в рюкзаке и вытащил небольшой ноутбук. 
     — Я смотрю, ты крутой у нас? — округлились глаза у Макса, он присвистнул.  — А чего потащился в такую даль? Мог бы дома поступить куда-нибудь.  Приключений захотел? — спросил он строго. 
     Кирилл слегка покраснел. 
     — Тетя Вера привезла, она у меня в Японии часто по делам бывает.  Ну и отец никогда не отказывал. 
     — Понятно, можешь дальше не объяснять, — усмехнулся Макс.  — Пришли бандиты и приставили нож к горлу, кошелек или жизнь. 
     — Если бы! Они разделали нас под орех… Догадываешься, как?
     — Догадываюсь, — утвердительно кивнул Макс.  — У нас полдеревни таких блаженных.  Из города приехали пятеро молодых парней, в секту агитировали.  Люди с ума посходили, очередь к ним стояла.  Я сам видел, как бесов изгоняли.  Там такое началось! Что ни прихожанин, то одержимый — вся деревня! А у нас сарай к их ограде примыкал, я с сеновала вижу, как пришел человек, вышел, а спрашиваю, что там было, не помнит. 
     — Скажи спасибо Масяне! — напомнила Машка, сразу за тем повернувшись к Кириллу.  — Мы сначала милицию хотели вызвать, а потом они укатили, брать стало нечего. 
     — А блаженные?
     — Ждут, когда за ними вернуться.  Кто-то в себя пришел.  Пожалуйста, не надо об ужасах, нам еще кирпича на голову не хватало… — попросила она. 
     — Таких деревень по России сотни тысяч, а наш президент миллионами раздает каким-то недобитым буржуям, которые в кафе сгорели! — сплюнул Макс.  — Тошно жить с таким дерьмом.  Где твой бинокль?
     — Вот, держи, — протянул Кирилл. 
     
     До рассвета было еще далеко, но ночь была не то, чтобы светлая — прозрачная, с хорошей видимостью.  Огромная Луна, быстро увеличиваясь в размере, стояла в зените, быстро двигаясь по ночному небу, и звезды мерцали чуть крупнее, чем на земле.  Пахло какой-то пряной травой, во всю стрекотали цикады, и нет-нет, да и доносились со стороны леса и со стороны моря крики зверей и птиц. 
     Белую птицу заметили сразу — она кружила над городом, испуская необычное свечение. 
     — Жар-птица? — выпрашивая у Макса бинокль, предположила Машка. 
     — Н-нет, скорее птица Рух или Могол.  Странно, действительно напоминает привидение или голограмму.  Заметили, просвечивает, если через бинокль смотреть. 
     И словно подтверждая слова Макса, птица камнем бросилась на землю, но удара не последовало — птица просто исчезла в том месте, где ударилась о землю. 
     — Она не в этом мире, — догадался Кирилл.  — Миры наложены друг на друга, имея разный спин.  Но они в одной плоскости.  По крайне мере, шесть из них. 
     — Какая интересная гипотеза, — облегченно вздохнула Машка, укладываясь спать.  — Наверное, наш мир тоже часть миров?
     — Возможно, но он с внешней стороны.  Если брать во внимание наши привидения и всякую чертовщину, то у нас тоже есть нечто подобное.  Мы тарелки видим, а ни поймать, ни сбить не можем, они как эта птица, в другой плоскости пространства.  И они нас видят, и приходят иногда в наш мир, чтобы подразнить.  Они далеко продвинулись! — разочарованно протянул он. 
     — Каждый день буду учить физику, чтобы вернуться назад! — поклялся Макс, оглядываясь, будто рядом собирался увидеть учебник.  — Машуль, ты потерпи!
     — Тогда уж лучше химию, она ближе к истине, — усмехнулся Кирилл, недобрым словом помянув кота. 
     — А представьте, что нас экзаменуют, ну, на выживаемость, на прочность, на сплоченность.  Чисто теоретически, — Машка высунула голову из-под одеяла, в которое завернулась, рассуждая сама с собой.  — Мы остались одни, все в этом мире для нас чужое…
     — И ради этого надо было убить целый город? — раздраженно фыркнул Макс, передавая бинокль Кириллу и укладываясь рядом с Машей.  — Не смеши, Маш, скелеты гнили на улице не одну сотню лет! Никого здесь не было с тех пор — шкатулки с драгоценностями нетронуты.  Кто бы отказался?! Кир, у нас завтра день тяжелый, ты тоже ложись спать. 
     — Ты! Вы! — напомнила Машка, которой запретили поживиться. 
     И Макс, и Кирилл решили, что кроме оружия для защиты брать в проклятом городе ничего не стоит.  Оба вдруг поверили, что драгоценности несут энергетику владельцев, о чем не преминули напомнить Маше.  После этого пыл ее к сокровищам угас.  Но смотреть на скелеты, на которых сгнила одежда и остались драгоценности — было невыносимо, сразу чувствовали, как когда-то все они жили. 
     — А какой смысл нас сюда тащить? — поддержал ее Кирилл.  — Мы самые обычные, среднестатистические, ничем не прославившиеся.