Только свистни — и миллионы желающих найдутся переселиться в иной мир.  Если уж на то пошло, демонов кто угодно может увидеть, стоит захотеть.  И вдруг мы, с дуба упавшие и мечтающие о Семиреченской академии, о которой никто ни слухом, ни духом.  Где приемная комиссия? Где абитуриенты? Где экзаменаторы? По большому счету, мы сами напросились на приключения — пытаемся войти в мир, в котором тарелки летают.  Как бы ты поступил на их месте? Будем жечь, палить, убивать, грабить… Не-ет, нам надо оставаться людьми.  Просто так, на всякий случай… Я, лучше, поостерегусь, чтобы потом за себя стыдно не стало.  В любом случае, нам ничего уже не пригодиться, если нас действительно бросили.  И всегда сможем вернуться. 
     — Ну не знаю… Пожалуй, у нас, у землян, слова часто расходятся с делом, но чтобы вот так, в мертвый город? Если встречу хоть одного гуманоида, я уши ему оборву! — грозно пообещал Макс, обращаясь в небо.  — Они горько пожалеют, что засунули нас сюда!
     — Все же, не будем себя обманывать, — вздохнула Маша, разом присмирев под рукой Макса. 
     — Я вам не мешаю? — поинтересовался Кирилл, услышав, как Макс засопел. 
     — Не болтай ерунды, — бросил Макс с горькой иронией.  — Думаешь, после всех ужасов я еще на что-то способен?!
     Маша и Кирилл сдержано захихикали в ответ, разом почувствовав, как ушло напряжение. 
     
     Кирилл высунул голову из-под одеяла, не сразу сообразив, где он и кто перед ним. 
     — Вставай!
     Сон как рукой слетел вместе с воспоминаниями о нем.  Пару мгновений он тупо смотрел на Макса, убитый горем.  Вылазить из-под одеяла не хотелось.  Вчерашний день медленно выплывал во всех подробностях, оглушив и притупив все чувства.  Но наваристый запах бульона вернул к жизни, пощекотав сенсоры. 
     — Хватить дрыхнуть! Машуля скоро птичку приготовит, а яйца уже сварились.  Я всмятку люблю, а ты?
     — Да мне как-то без разницы.  А где… — Кирилл рассматривая Макса, который был весел, оптимистично настроен и, похоже, рассмотрел что-то такое, что ускользнуло от Кирилла. 
     — На скалы поутру сбегал.  Че, я думаю, простят, жрать охота! — весело отозвался макс.  — Жратвы тут навалом!
     — Нам скрывать нечего, я бы сделал то же самое, — одобрил Кирилл, почувствовав, как заурчало в животе.  — Только я пока не убивал никого, мух и комаров разве что. 
     — Я тоже, ну, если не считать домашнюю скотину.  Я с руки ее кормил, мудро воспитывал, и временами раскаивался, что держу исключительно для желудка.  Но такова жизнь, сильный ест слабого, — с грустью признался Макс.  — Ну, как, ты готов?
     — Поем и буду готов, — Кирилл оделся, засовывая в рюкзак грязные трусы. 
     — Давай, я в грязное белье подброшу, Машка постирает, — усмехнулся Макс, забирая их и засовывая в карман. 
     — Не надо, я сам, — покраснел Кирилл.  — Она что, твои от моих не отличит?
     — Мы утром решили, что девушка должна заниматься женской работой, а наше — добыть пропитание и решить, что нам делать дальше. 
     Макс ушел. 
     Кирилл вышел на балкон, зажмурившись от яркого солнечного света, в котором утонул город.  Он лежал перед ним, как на ладони.  Красивый.  Богатый.  На самом видном месте огромная статуя человека со свитком в одной руке и посохом в другой, облепленный стаей птиц, устроивших на голове его гнезда.  Следы разрушения совершенно не коснулись города, разве что кое-где осыпалась облицовочная плитка, и дождь оставил разводы на стенах.  Сотни почти новых на первый взгляд дворцов, будто построенных пару лет назад, увитые плющом, расположились на террасах, спускаясь ровными рядами к гавани.  Конечно, сказка была не для всех — в каждом таком дворце имелся задний дворик с пристроем для прислуги, а тесных клетушках поделенной ширмами комнаты не хранили сокровищ, не ели на золоте, не носили богатые наряды.  В ту роковую ночь основную массу людей смерть застала именно там, иногда за столом или у зеркала.  Но темная сторона и прошлое не могли затмить величия города, памятником уснувшего на берегу моря.  Город был сказочно красив, и многое в нем не понимали — огромные залы, богатые гостиные, словно там жили не только хозяева, а кто-то еще.  Зачем им столько спален и тех же ванных комнат? Несколько закрытых дверей, провозившись полдня, Максу все же удалось вскрыть, но ничего, что могло бы пролить свет, не обнаружили — одежда, какие-то приборы, там же взяли одеяла. 
     Кирилл вздохнул.  Одно дело в качестве туриста полюбоваться на древности, другое — остаться навеки пленником.  Обнаружив его отсутствие, дома, наверное, с ума сошли.  Не слезают с телефона.  Чего доброго, милицию вызвали, Александра на поиски за ним отправили догонять тех самых туристов. 
     Его затопила волна необыкновенной нежности. 
     И тревоги — не забыли ли покормить Туза, который уже давно походил на борова, раздавшись вширь, едва пролезая в будку.  Будку пришлось переделать, увеличив входную дыру.  Туз с утра караулил, когда он вынесет ему все, что осталось с вечера.  И не сводил глаз с дороги, пока он не вернется из школы.  Кирилл пожалел, что в последнее время он уделял ему не так много времени, все больше занимаясь демонами и подготовкой к экзаменам, а теперь уже как бы поздно. 
     Кстати, а где книга? Кирилл внезапно понял, что давно ее не видел. 
     Он мгновенно оказался возле рюкзака, вытряхивая содержимое.  И слегка побледнел, замешкавшись.  Книга пропала, осталась лишь обертка.  Руки мелко дрожали, когда он снова и снова перебирал рюкзак, словно надеясь на чудо.  Значит, кот забрал ее… Или…
     Тяжелые мысли прервал голос Макса. 
     — Долго собираешься сидеть? Остынет все… Что с тобой?
     — Книга… — потерянно проговорил Кирилл, руки у него опустились.  Надежда вернуться домой, таяла — без книги Страж не принадлежал человеку.  — Ее нет…
     И заметил, как вытянулось лицо Макса.  Не сказав ни слова, он почти бегом спустился по скрипучей лестнице.  Кирилл не сомневался, что и Машка с Максом лишились своего сокровища, точно так же.  На мгновение ему стало стыдно — пусть на миг, но он их подозревал, и тут же поймал себя на мысли, что всему должна быть причина. 
     — Вот, сволочь! — Макс гневно пнул пустой рюкзак, сжав кулаки.