. ТЫ, за Кеннеди, за Марлен Монро, блядей и проституток, а также за ВСЕХ БЕРЕМЕННЫХ ЖЕНЩИН БАЛАКОВО!!!
     Босс вовремя остановил остервенившегося неказистого Демосфена и, успокаивая громоподобные аплодисменты, сказал:
     - ВОТ, РЕБЯТА, ЗНАТЬ ЧЕЛОВЕКА - НЕ ЗНАЧИТ ПОНИМАТЬ ЕГО!
     Он утер глаза платком.  Никто ничего не понял, особенно Босс.  Видимо, это было самое мудрое изречение в его жизни. 
     - Танкисты, цель перед вами.  Первая - центральные ворота церкви, - от волнения голос Босса изменил ему, он нежным колоратурным сопрано выкрикнул: - По объекту, огонь!
     И мгновенно нырнул в отверстие люка. 
     Танк, вздрогнув, саданул по цели.  Однако произошло непредвиденное иррациональное явление: пушка танка отвалилась и, подобно самоварной трубе, с грохотом покатилась по площади. 
     - У, бля. . . ! - прорычал Босс.  Он приоткрыл люк танка и заревел в мегафон:
     - Всем танкам по цели.  Огонь! Всем! Вообще всем! Огонь!
     Собор как будто подпрыгнул вверх, сквозь голубую завесу дыма бивших по цели танков, гранатометов и пулеметов было видно, как рушится церковь. 
     Из стрельчатых окон брызнули разноцветные стекла, слетели расписные купола, сверкая в солнечных лучах, грохнулся пятиметровый позолоченный крест. 
     Еще залп, еще и еще.  Собор, вздрогнув, как живое существо, рухнул, рассыпая град кирпичей на Музейную площадь.  В соседних зданиях полопались и повылетали стекла. 
     Кроме этого, испуганный наблюдатель мог видеть как обрушилась Ротонда; в едком пороховом дыму испарилось здание гостиницы «Словакия».  Знаменитый саратовский мост через Волгу, словно картонный, разломился на две части.  А из-под бурлящей волжской воды как пробки повыныривали сотни утопленников… В эти убийственные минуты Боссу явилось видение: со стороны Волгограда на всех парусах несется крейсер «Аврора», а на борту его стоит маленький лысый человек, посылая Боссу воздушные поцелуи…
     Босс тряхнул головой, отогнав от себя бесовщину.  Вылезая из люка танка, он слабым голосом произнес: «Стоп!»
     Вдруг взгляд его помертвел: из-под груды кирпичей бывшего собора поднялся демон.  На нем была черная, пропитанная кровью ряса священнослужителя.  Оставляя на снегу кровавый след, он подошел к лежащему на земле церковному кресту, вцепился могучими руками в его перекладину.  Его черная ряса стала развеваться, налетел неизвестно откуда мощный ледяной ветер, под землей раздался гул и она пошла трещинами, из которых вырвались языки фиолетового пламени.  Танки закачались. 
     Солдаты, ОМОН и прочие покатились по дрожащей под ними почве.  Небо закрыла огромная черная туча.  Стало темно.  Кругом слышались вопли ужаса. 
     В это время позолоченный крест с оседлавшим его демоном стал огненно-багровым.  Взревев подобно «Боингу», он оторвался от земли и устремился в мрачное небо, в бездну. 
     - ПРОЩАЙТЕ, ЖАЛКИЕ ЧЕРВИ.  ВОЗМОЖНО, Я ЕЩЕ НАВЕЩУ ВАС! - были последние слова монстра. 
     Раскаленный крест, рассыпая огненные искры, поднимался все выше и выше, пока не превратился в огненную точку. 
     Разрывая на куски небо, на мир обрушился мощный звуковой каскад хриплого хохота: МЭРИ!
     
     
     ЧАСТЬ III
     
     
     Моё упоение. 
     Какой природы было это упоение?
     Жажда мести, Врождённая страсть к разрушению. 
      Шарль Бодлер
     
     И сказал ангел: "Напиши…"
      Откровение Иоанна Богослова
     
     
     Пролог
     
     Нежное февральское солнышко освещало безлюдные улицы города.  Босс, облокотившись о подоконник, смотрел в окно и медленно жевал бутерброд с докторской колбасой.  Его кабинет находился на шестнадцатом этаже нового сорокапятиэтажного железобетонного здания с пуленепробиваемыми стёклами.  Над парадным входом в здание висела по детски безобидная вывеска «ОФИС КЕНГУРУ» с изображением этого же животного, но с оторванной башкой.  Люди обходили это здание за несколько километров, как если бы это был замок самого Люцифера, что, впрочем, было недалеко от истины. 
     Босс отворил окно своего кабинета и меланхолично швырнул в него недоеденный бутерброд.  «А это отдайте детям, что ли»,- он улыбнулся и закурил длинную гаванскую сигару.  Затем он машинально взглянул на электронные часы, вмонтированные в стенку над камином.  Фотоэлемент часов моментально отреагировал на зрачок босса, и часы пропищали электронно-детским голосом: «Одиннадцать часов ноль три секунды.  Атмосферное давление семьсот шестьдесят миллиметров ртутного столба, влажность шестьдесят пять процентов, температура минус двадцать градусов по Цельсию, радиоактивный фон в пределах нормы, содержание токсинов в окружающей среде превышает норму на двадцать пять процентов, русское ядерные ракеты в полной боевой готовности.  Президент США желает вам крепкого здоровья.  Год тысяча девятьсот девяносто пятый по христианскому календарю, второе февраля, время московское». 
     
     Глава I
     Зубная боль - это привилегия богатых. 
      Гёте. 
     В это время в старинном двухэтажном здании валютной стоматологической поликлиники царила неприятная атмосфера.  Больные с трепетом поглядывали на врачебные кабинеты, за дверями которых раздавались вопли, как будто с футбольного стадиона во время матча.  Когда ядовито-красные лампочки зажигались над дверями кабинетов, больные обреченно вставали со стульев и тихо входили в провалы дверей, не надеясь выйти оттуда живыми.  Мужчина с огромными плечами и мутными ненавидящими глазками ждал своей очереди.  Его кривые ноги слегка дрожали от волнения. 
     - Не ссы, дядя! - обратилась к нему десятилетняя миловидная дивчина.  - Тут, бля, такие специалисты зубы рвут, что ты и не заметишь, как…
     Девчушкина фраза оборвалась, когда незнакомец поглядел на неё своими обезьяньими глазками. 
     В это время лампочка хирургического кабинета, зажужжав, загорелась, и мужчина, словно краб, двинулся в дверной проём. 
     Неприятный незнакомец уселся в стоматологическое кресло, плотно сжав огромные волосатые кулаки.  Он тупо осмотрелся.  Вокруг него всё сверкало: кафель, металлические хирургические инструменты и добродушно-садистские глаза врача - сорокапятилетней женщины. 
     - Ну-ну, мой мальчик, - она ласково дотронулась мягким пальцем до дегенеративного лба пациента, - наверное, уже и за девчонками вовсю гоняешься? Давай, открой ротик… И какой нас зубик беспокоит? Верхний? Нижний?
     Мощный свет ещё одной лампы ударил пациенту в глаза. 
     - О господи! - зрачки врача задрожали, - никогда не видела таких клыков… Извините, зу-бок… Вот этот, наверху?
     - Да! - промычал неизвестный мужчина.  Он разжал кулак… На ладони лежала вороненая граната-лимонка, палец пациента был протиснут в кольцо. 
     - Запомни, мымра, больше всего на свете я боюсь зубной боли… Если ты вытащишь мой верхний зубик безболезненно, останешься живой.  Нет - тебя разорвёт на кусочки! Вместе с твоим ёбаным кабинетом! Есть вопросы?
     Врач, пошатываясь, принялась выбирать инструменты.  Она видела всяких: придурков, бандитов, маньяков.  Но этот был сам демон. 
     - Вот именно, красавица, - как будто бы читая её мысли, сказал жуткий незнакомец.