В последний раз он старался запечатлеть в своих глазах грозовое небо.  Солёная, тягучая влага хлынула ему в горло. 
     Неистово заорав, Босс проснулся.  Хватая ртом воздух, Босс заметался по своему кабинету.  За окнами тоже начиналась настоящая буря.  По стёклам наотмашь ударил ледяной буран. 
     - Хвала всевышнему, что я проснулся! - подумал про себя Босс, хотя рассудком своим понимал, что вскоре должно случиться что-то воистину ужасное. 
     
     Интуиция не подвела Босса.  Слишком занятый своими проблемами, он не смотрел телевизор, не читал газет, не поднимал трубку своего телефона.  Даже экстренная засекреченная информация «Молния», адресованная лично ему, была оставлена без внимания. 
     В городе же и его окрестностях творилось что-то воистину мрачное.  Семнадцатого февраля в особняке министра культуры Поплавского произошло следующее: ночью неизвестные преступники, перерезав всю охрану, вломились в дом заслуженного деятеля культуры, где зверски убили острыми предметами всю семью.  Когда оперсотрудники примчались на сработавшую сигнализацию, их глазам предстала тошнотворная картина: весь дом министра буквально был залит кровью, испражнениями и спермой. 
     Все домочадцы - министр, его супруга Клава и пятеро детишек - лежали, искромсанные на части.  Семь военных битюгов-охранников валялись вокруг дома министра с перерезанным горлом.  Снег вокруг особняка был чёрным от крови жертв.  Опера были в полушоковом состоянии.  Они не могли понять, каким таким образом преступникам удалось скрыться, ведь на разрушительные действия в особняке министра должно было понадобиться не менее часа.  Оперсотрудники прибыли туда немедленно, через пять-шесть минут. 
     За день до этого из двух психиатрических учреждений произошла крупная утечка душевнобольных.  Аналогичный случай, уже известный читателю, произошёл в центральной клинике.  Единственным, что установили криминалисты, было то, что из вышеописанных психушек сбежало не менее трёхсот тяжёлобольных пациентов. 
     Восемнадцатого февраля по городским дорогам, если верить горожанам, носились табуны бритоголовых людей в больничных пижамах.  В руке у каждого была опасная бритва.  Всё это было похоже на кошмар перед концом света.  И явным тому подтверждением является происшествие, случившееся в элитном детсаду «Колокольчик».  Детсад с этим благозвучным названием находился прямо напротив городской мэрии.  В двенадцать часов дня неизвестный позвонил в милицию и произнёс картавым голосом:
     - Пгиезжайте, в детсадике непогядок…
     - Положи трубку, выблядок, не то пожалеешь, - рявкнул в ответ дежурный. 
     - Пгиезжайте и пожалейте детишек…
     Группа оперсотрудников прибыла на место.  То, что увидели менты, будет им сниться до конца их дней. 
     Двери двухэтажного учреждения были радушно распахнуты.  Из проёма выглядывали две здоровенные ступни мёртвого охранника.  На окнах первого и второго этажей были выведены слова, написанные экскрементами: «Дети - цветы жизни!» Когда милиционеры ворвались внутрь помещения, рожи их помертвели: В огромном музыкальном зале лежали тридцать обезглавленных детских трупиков.  Кирзовые сапоги оперсотрудников вязли в липком болоте человеческой крови.  Опера в ужасе таращились по сторонам: из цветочных горшков, которые были расставлены повсюду, на них смотрели невинные детские головки.  На чёрном фортепьяно лежал здоровенный топор-лесоруб.  Белый как мел капитан милиции, сжимая трясущимися руками рацию, сложился пополам, и рвотная масса хлынула из его рта. 
     Вот такие дела царили в городе, и Босс о них не знал.  Теперь же он рассеяно просматривал кричащие газетные заголовки: «Близится конец света!» («Юный комсомолец», шестнадцатого февраля); «…бритоголовый антихрист сошёл в России на землю!» («Лос-Анжелес Таймс»); «Народу надо публично покаяться в содеянных грехах!» (Загорск); «Близится конец света!» («Возрождение»).  В ночь на восемнадцатое февраля в небе появились странные светила, излучающие яркий кровавый свет, затем они приобрели вид фигуры, напоминающей египетский крест, который висел над землёй приблизительно сорок минут.  «Близится конец света», - так вещали все газеты планеты. 
     
     Монаршая особа
     
     Генерал Ермолаев докладывал Боссу следующее:
     - Есть вести хорошие и не очень хорошие.  С каких начать?
     - С каких хочешь, с таких и начинай! - ответил Босс. 
     За окнами завывала вьюга.  Босс всё ещё не мог отойти от приснившегося ему кошмара. 
     - Тогда начну с плохого! - отрапортовал генерал.  - В нашем городе происходит какая-то чертовщина.  Сначала - взрыв в стоматологической клинике, потом покушение на вас, и ещё из психушек убежало множество душевнобольных.  От рук кровожадных извергов погиб министр культуры Поплавский.  В детском саду «Колокольчик» ребятне отрубили головы.  Горожане также видели, как толпы бритоголовых людей в пижамах, улюлюкая, носились по ночным улицам.  Вот такие дела.  Короче, Босс, мы в жопе. 
     Босс посмотрел в сторону генерала и сказал ласковым голосом:
     - Не сравнивай меня с жопой, Мишенька… Просьба также и с пиздой меня не сравнивать.  Некорректно это…
     Генерал Ермолаев побледнел от страха. 
     - Да я ведь, да я ведь…
     - Да хрен с тобой, ведь… Какая хорошая новость?
     - В наш город приезжает важный гость - королева из Непала.  Забавная старушенция, доложу я вам. 
     Босс слегка нахмурил лоб:
     - Королеву поместить в подобающем месте, а именно: в Аркадакской области, в общем, сам знаешь где. 
     Генерал Ермолаев выпрямился в струнку, отдал честь и по-военному рявкнул:
     - Так точно!
     Затем генерал улыбнулся и осведомился у Босса, не желает ли тот принять участие в дружеском саммите. 
     - Там, Босс, икорочка будет, телевидение, девочки! Пойдём, а?
     - Да нет, Мишенька, голова у меня что-то болит, если, конечно, хочешь, иди сам, без меня. 
     Генерал на секунду озадачился, потом он преданно посмотрел в глаза своему начальнику и решительно ответил:
     - Никак нет, Босс, время нынче не то, чтобы шампанское попивать. 
     
     Глава VIII
     
     «Мэри» - удар сатаны.  Поворот на 180 градусов
     
     Дружеский визит
     
     Босс принял из холодных рук генерала Ермолаева видеокассету и, вставив её в видеомагнитофон, уселся в кресло.  Генерал же присел на китайскую кушетку.  Он вытер пот со лба и уставился на экран.  Вспыхнуло изображение.  Как уже известно читателю, непальская королева Шаль-Мин II остановилась возле районного центра Аркадака в роскошном, напоминающем пирамиду Хеопса особняке.  На видеокассете была зафиксирована дружеская речь монархини.  Она стояла в огромном колонном зале, сравнимым размером с Елисеевским магазином, и произносила речь.  Переводчик бойко переводил малопонятные слова на русский язык.