Атмосфера была помпезная и торжественная.  Держалась королева, как и подобает королеве, внушительно и немного бойко, несмотря на свои преклонные годы: на днях ей исполнилось восемьдесят семь.  Публика была великосветская: от герцогов в седьмом колене до воров в законе.  Все были при фраках.  Молодые жёны стояли, сгибаясь под тяжестью драгоценных украшений.  Молодой оператор, снимающий на видеокамеру всё это, чувствовал себя не совсем удобно, его реденькая бородёнка тряслась.  С холодного лба на мраморный пол падали горячие капли пота: было жарко.  Сцена, на которой стояла королева, была завалена орхидеями и розами.  И вот тут и началось светопреставление:
     Какой-то лысый коренастый мужчина со шрамом на лбу резко отшвырнул в сторону переводчика и произнёс не совсем понятную реплику:
     - У, холёсенькая!
     Он полез волосатой ручищей королеве под юбку.  Шаль-Мин II неистово взвизгнула, публика остолбенела.  Парадная дверь с грохотом упала, и в неё, завывая, ворвалась кодла бритоголовых людей в больничных пижамах.  В руках у них были бритвы, которые они тотчас пустили в дело.  Действия их были настолько молниеносными, что через минуту огромная зала напоминала собой скотобойню.  Люди орали.  Из перерезанных артерий брызгала кровь.  Телохранители королевы выхватили оружие и начали палить направо и налево.  В этом кровавом винегрете было трудно понять, в кого именно они стреляют.  Семеро крепких непальцев из личной охраны королевы бросились на помощь её величеству, которая стояла раком на сцене.  Её платиновая челюсть валялась рядом.  Коренастый мужчина, сжимая в руке здоровенный микрофон, ритмично вонзал его в анальное отверстие её величества, которая визжала, словно драная кошка.  Из динамиков, к которым был подключен микрофон, раздавались какие-то ревущие утробные звуки. 
     - Эй, а вы куда? - обратилось бритоголовое существо к рвущейся на сцену охране.  - Осади назад!
     Здоровенная дворцовая люстра, висящая над сценой, сорвалась с потолка и со свистом обрушила все свои полторы тонны хрусталя и железа на телохранителей и на большую половину людей, находившихся в зале. 
     В это время оператор, снимающий весь этот кошмар, почувствовал на своей шее холодное лезвие бритвы.  Он скосил глаза и почувствовал, что с него стягивают штаны.  Умалишенное существо в больничной пижаме с воплем: «Ы-а, давай!» - вонзило свой возбуждённый фаллос в его задницу. 
     - Ы!- мычало существо, насилуя оператора, - буду ебать, будешь снимать, останешься жить.  Давай, давай, ы-а, держи центр. 
     Центром же была, как известно, королева, которая уже была мертва. 
     Тем временем в зале продолжалось кровавое месиво.  Слышались хлопки выстрелов и далёкое завывание милицейских сирен.  Камера оператора подёргивалась в такт любовным движениям умалишённого партнёра: «Ы - а!»
     В это время коренастый мужчина, разодрав в клочья платье королевы, обнажил её старческую грудь. 
     - Хорошенькая бабушка! - промычало существо и впилось острыми зубами в дряхлое полушарие её величества. 
     Босс, который наблюдал по телевизору весь этот ужас, вдруг всё понял: он узнал его.  Это был Мэри.  Ну разумеется, эта отвисшая нижняя губа, эти обезьяноподобные глазки. 
     - О господи, спаси и сохрани! - вырвалось у Босса. 
     - Эй, дорогой, признал? А ну-ка, держи подарочек!
     Мэри рыкнул и харкнул прямо в объектив кинокамеры окровавленным куском мяса, который был грудью непальской королевы. 
     Раздались шипение и треск.  Видеоплёнка закончилась.  Босс откинулся в кресле и, перекрестившись, посмотрел на генерала, на лице которого сияла нехорошая улыбка. 
     - Что это ты, Миша, что ты? - выпалил ошеломлённый Босс. 
     - Да так, не знаю! - лучезарно улыбнулся в ответ генерал. 
     
     Телевидение
     
     Босс, поправив галстук, вошёл в здание телецентра.  К нему подбежали несколько репортёров и завстудии. 
     - Как вы себя чувствуете? - осведомился последний. 
     - Как кошки в душу насрали, - хмуро ответил Босс, - готовьте камеры. 
     Несколько юпитеров осветили глаза Босса. 
     - Три, четыре, прямой эфир!
     - Всё путём, ребята! - улыбнулся Босс с экранов телевизоров.  - Невесёлые деньки, правда? - Босс задорно подмигнул в камеру. 
     - Но вот что больше всего меня беспокоит: наша пресса совсем вышла из-под контроля.  Пользуясь демократической ситуацией в стране, они пишут чёрт знает что.  Креста на них нет.  Цитирую: «В здании стоматологической клиники разорвалась граната».  Кстати говоря, мало кто из моих сограждан любит лечить зубы.  Но дело не в этом.  Произошла небольшая утечка газа. 
     Босс снова подмигнул в экран:
     - Как говорится, и поделом им.  Другая же газета пишет, цитирую, что сбивают иноземные самолёты, и что по нашему любимому городу ходят толпы умалишенных с бритвами.  Ну и как вам это? А вот что пишет сегодняшняя газета «Жемчужина»: к нам в страну из какого-то там Непала прибыла какая-то там королева.  И её, так сказать, изнасиловали на каком-то там приёме.  О господи, такое даже Стивину Кингу в голову не придёт.  Всё это напоминает историю о капитане Куке, которого съели людоеды.  Людоеды - это, разумеется, мы с вами.  И не надо обижаться на неграмотность писак таких вот статеек.  С ними разберутся, уж поверьте, соответствующие органы. 
     Босс широко улыбнулся:
     - Мои милые телезрители, мои дорогие сограждане, в завершение я хочу сказать, что скоро уже весна.  А потом будет и лето, с обильными дождями, с грибами и ухой.  Мои милые россияне, держите хвост пистолетом, и всё будет путём.  И запомните самое главное: хуже всего, когда человек скучает.