Он объявился на пороге их квартиры два дня назад.  Марина убежала с подругами в кино, а Саша решил посидеть в интернете.  Последнее время он не находил себе места и хотел как можно скорее разобраться во всем происходящем.  Сосредоточившись на всяких историях болезни, он едва не закричал, когда зазвенел звонок.  Нельзя сказать, что он особенно удивился священнику, стоявшему в дверях, скорее он почувствовал какую-то закономерность всего происходящего, словно он ждал его прибытия.  На вид ему было лет сорок с небольшим.  Его черные волосы плавно ложились на широкие плечи, а из-за густой бороды Саша не мог толком рассмотреть его лица.  На нем была старая потрепанная ряса, необъятных размеров, на груди висел крест, сделанный явно из неблагородных металлов. 
      - Здравствуй, Александр.  Я отец Петр, - пробасил он и протянул свою огромную ладонь.  Саша ответил рукопожатием, и его рука утонула в руке священника. 
      - Вы насчет Кати, я прав? – спросил он.  Священник, молча, кивнул, и Саша впустил его в квартиру.  Через некоторое время они сидели в зале, и, не веря своим ушам, Саша слушал бред этого святого человека:
      - Твоя сестра – вампир.  Да и не сестра она тебе вовсе, по крайней мере, не родная.  Семнадцать лет назад мы вышли на след одной странной семьи, жившей в этих местах.  Понаблюдав за ними пару месяцев, мы удостоверились, что они вампиры.  Вооружившись крестами, распятиями и колами, мы совершили на них нападение, но, к сожалению, женщине с новорожденной девочкой удалось уйти от нас.  Мы преследовали их двое суток, и когда настигли, женщину мы застали без ребенка.  Позже выяснилось, что она укрыла девочку в одном из близлежащих особняков, а именно в том доме, где проживал ты, Саша, и твои родители. 
      - Вы что, хотите сказать, что та девочка – это Катя, да вы с ума сошли. 
      - Это звучит ужасно, я понимаю тебя, но ты должен просто выслушать меня, а потом довериться своему сердцу и, я надеюсь, оно подскажет тебе, как поступить правильно. 
      - Ну, хорошо, продолжайте, - поникшим голосом промолвил Саша.  Отец Петр достал из сумки дряхлые старинные рукописи и продолжил:
      - Их род идет от опричника Гневаша Извекова, который при покойном царе нашем Иоанне Грозном числился в должности шатерничего.  В этих рукописях говорится, что Гневаш отличался особой жестокостью, расправляясь с невинными людьми.  И когда царь узнал, что Гневаш пьет кровь своих жертв, он изгнал его от себя, а митрополиту приказал отлучить его от церкви, что тот беспрекословно и исполнил.  Существует очень много различных легенд и историй про вампиров и все они отличаются друг от друга, но что всегда их объединяет, так это то, что они всегда питаются кровью, а значит они порождение дьявола и им не место на этом свете. 
      - Вы меня, конечно, извините, но я много лет прожил с Катей, и что-то ни разу не замечал, что бы Катя пила чью-либо кровь. 
      - Судя по легенде об этом вампире, перед тем, как покончить с собой, Гневаш убил своих шестерых сыновей, оставив в живых лишь свою семнадцатилетнюю дочь, которую насильно заставил выпить кровь братьев.  Таким образом, он передал ей по наследству и по роду свое проклятие.  И с тех пор, только девушка становилась вампиром, и процесс превращения начинался, когда ее возраст приближался к семнадцати годам.  Но для продолжения рода, ей нужен подходящий муж, и на этот раз им должен стать ты, Саша.  Но мы не позволим этому случиться. 
      - То есть вы намекаете, на то, что…
      - Да, Александр, ты должен убить это дьявольское отродье, пока она не достигла семнадцати лет и не набрала полную мощь. 
      Тут Саша не выдержал и, вскочив с кресла, приказал убираться священнику из квартиры:
      - Я не собираюсь больше выслушивать этот бред и уж тем более не собираюсь убивать сестру. 
      - Хорошо, я уйду, но ты подумай о своей невесте, ей тоже угрожает опасность.  И если все-таки захочешь меня найти, спроси доктора Арсеньева, он поможет. 
      Священник ушел, а Саша остался один наедине со своими сумасшедшими мыслями.  Ему предстоял выбор, но сначала он собирался приехать домой и там во всем разобраться. 
     
      Кровь за кровь. 
     
      Заглушив двигатель машины на подъездной дорожке, Саша остановился напротив своего дома.  И хотя еще не стемнело, яркий свет горел почти во всех окнах.  Он нашел взглядом окно Катиной комнаты, и его вдруг пробрала дрожь.  А если священник все-таки прав, прикинул Саша, способен ли я на убийство?…
      Внезапно им овладел страх, и он почувствовал себя словно прикованным к водительскому сиденью.  Позже он не мог толком объяснить, что с ним произошло и сколько это оцепенение могло продолжаться.  За окном автомобиля уже стемнело, а Саша продолжал сидеть, тупо уставившись на свет в окне.  И только, услышав истошный крик ужаса, доносящийся из дома, он очнулся.  И тут до него дошло, что крик принадлежит его матери…
     
      Скажи Сергею Львовичу несколько недель назад, что ему придется пристегивать свою дочь ремнями к кровати, он бы просто рассмеялся и послал бы этого сумасшедшего, куда подальше.  Но теперь ему было не до смеха.  Теперь каждый вечер с наступлением темноты он со слезами на глазах тщательно затягивал ремни на руках и ногах Катеньки, и полагал, что со временем этого окажется недостаточным, чтобы удержать дочь, потому что сила ее возрастала.  Он боялся этого.  И он не мог себе представить, что она может сделать с ними, если ей удастся освободиться.  Трудно было поверить, что она сможет причинить боль своим родителям.  Но в глазах ее он видел только ненависть и жажду…
      Этим утром Сергей Львович пробудился с плохим предчувствием, и оно не покидало его на протяжении всего дня.  Но он старался не обращать на это внимания, все его мысли были заняты лишь тем, как Катя отреагирует на приезд брата. 
      Он поднялся на второй этаж.  Перед Катиной комнатой, грузно дыша, стоял, проживающий у них последнее время, доктор Арсеньев.  Тяжело вздохнув, доктор сочувствующе похлопал Сергея Львовича по плечу.  Катя лежала на кровати, ни жива, ни мертва, веки ее были опущены, но глазные яблоки под ними двигались с невероятной скоростью.  Сергей Львович проделал обычную процедуру с ремнями и подошел к Раисе Ивановне:
      - Надеюсь, Саша приедет до того, как она…
      - Я тоже.  Не хочется, что бы он застал ее в этом ужасном состоянии. 
      Так они стояли и со страхом глядели на свою дочь.  Внезапно веки Кати поднялись, и на них глянули, налитые кровью, глаза.  Утробно рыча, Катя попыталась вырваться из затянутых ремней.  Ее тело, одетое в белоснежную ночную рубашку, приподнялось с постели, обнажив худенькие плечи, и рот оскалился в презрительной гримасе.  Из уголков верхней губы показались клыки. 
      - Развяжите меня, - прошипела она не своим голосом, - по-хорошему прошу. 
      Не обращая внимания на угрозы дочери, Сергей Львович уловил какие-то странные звуки, доносящиеся из коридора.  И тут до него дошло, что они забыли запереть их домашнего питомца Роджера.  Только он дернулся в надежде захлопнуть дверь, как песик, проворно миновав людей, пытавшихся его поймать, вскочил к Кате на грудь и, ни о чем, не подозревая, стал облизывать ее лицо.