Зажигалка чиркала впустую, и во тьме вспыхивало сосредоточенное девичье (почти девчачье) лицо.  Золотились линии слез на щеках.  Наконец Карина сумела прикурить и надолго замерла в том углу, в который забилась.  Гущу мглы прожигал пульсирующий уголек сигареты. 
     – Дай курить, – произнес голос. 
     – Ни хрена, – буркнула Карина. 
     – Карин, дай сигарету, пожалуйста. 
     – Иди в жопу… – в ее голосе вновь зазвучали слезы.  – Ты его убил. 
     – Да кого? Никто никого не убивал, дурочка. 
     – Ни хрена.  Я же вижу, вон он лежит.  Я вижу его зеленую куртку. 
     – Я не знаю, куда ты смотришь… Может, на меня? На мне моя зеленая куртка. 
     – Пошел ты, не верю я тебе! Не знаю, какая там на тебе куртка! Я тебя вообще не знаю!. . 
     – Как это не знаешь? Что с тобой, Каринка?. . 
     – Я не знаю, кто ты!
     Тьма замолчала почти на минуту. 
     – Я тот, кто тебе нужен, – ответил голос наконец. 
     
     * * *
     Возможно, я не открою все тайны.  Даже не обещаю, что всё из сказанного мной правда.  Так уж вышло, что здесь только тень, в которой не различишь ни истины, ни лжи.  Но все же выслушайте мой рассказ, он может оказаться полезным, если вы вдруг… ну, повстречаете такого, как я, понимаете? И если успеете распознать.  Это самое главное. 
     Меня зовут Глеб Нефедов.  Я – такой же человек, как вы, мне просто очень не повезло.  В свое время я выбрал не ту дорогу, теперь я знаю это.  Но тогда первый шаг нового пути не казался таким уж значительным, цена выбора стала ясна лишь потом. 
     Помню, как мы с Сашкой сидели на корточках на Шахтерской набережной.  Склон покрывала зеленая трава, вспоротая редкими тропками.  Пригревало солнце, температура, наверное, поднялась до двадцати, потому что в куртках нам стало жарко.  Я смотрел на блестящую синюю Воркуту, лежащую внизу в своем широком лоне.  Думал о том, что через недельку, если вновь не приморозит, на недалеком отсюда пляже появится люд.  А Сашка глядел на закрытый пешеходный мост, с него еще несколько лет назад двенадцатилетний мальчишка свалился и утонул.  Лицо у Сашки было какое-то странное. 
     Стояла середина июня, последние беззаботные каникулы.  В сентябре одиннадцатый класс, только и разговоров будет, что об экзаменах: школьных, вступительных… Но сейчас можно было курить, молчать.  Мы с Сашкой хоть и ходили в один детсад, да и в первом классе как-то сидели за одной партой, но сдружились только в последние года два.  Зато сдружились крепко.  Так уж вышло, что бывших моих товарищей потянуло в другую степь: сходняки да схлесты, шапки на глаза, арматура в руках.  Или это меня от них утянуло что-то?. .  А Санек, надо сказать, был странным малым.  Довольно нелюдимый, меланхолик по натуре, он интересовался географией края, советской историей, диггерством и еще черт знает чем.  Впрочем, он к тому же умел увлекательно обо всех этих штуках рассказывать. 
     …Но нет, сейчас Сашка смотрел не на мост.  Его взгляд скользил по противоположному берегу, там так же, как и здесь, белели бетонные постройки, жилые корпусы, торчала труба котельной.  Но тот берег был мертвым, люди там больше не жили.  Это Рудник, шахтерский поселок, с которого начался город.  Вот уже лет двадцать там все заброшено. 
     – Знаешь, на Рудник думаю слазить, – сказал вдруг Сашка. 
     Не то чтобы я удивился. 
     – Чего ты там не видел?
     – В этот раз хочу с тобой пойти.  И с Каринкой. 
     Вот тут недоумение у меня на лице, бесспорно, отразилось, и Санек пояснил:
     – После одиннадцатого класса все разъедимся.  Ты в Сыктывкар в гуманитарный свой поступать, я насчет Москвы тоже уже точно решил.  Случая может больше и не представится, понимаешь?
     – Но ты же… ты с Каринкой хочешь пойти.  Я вам не помешаю? Мне-то некого взять, если ты подумал…
     – Да нет, втроем пойдем.  Нормально. 
     И мы, правда, пошли. 
     Проползла неделя, которую Сашка отвел мне на подготовку.  Наступило то самое воскресенье.  По утреннему небу скользили белые перья облаков, я шел по безлюдной улице с сумкой через плечо.  Ветер шелестел в кустах.  У Сашкиного подъезда сидела на рюкзаке Карина. 
     – Саша опаздывает, – вместо приветствия сказала она мне, крутя в руках сотовый. 
     – Хороший сон досматривает, – попытался пошутить я. 
     Карина не улыбнулась. 
     Минут через десять появился Сашка.