– Сколько же ты здесь… – юноша взял ее за руку и заплакал, опускаясь на колени. 
     – Я тебя звала, а ты не шел. 
     – Прости меня, я просто…
     – Ты меня не любишь, да?
     – Что… Что ты говоришь? – он непонимающе уставился на нее сквозь слезы. 
     – А тебя кто-то любит, Саша? – выражения эмоций плавно сменялись на ее бледном личике, менялось и само лицо.  Саша выпустил ее руку, но та мягко и влажно, словно лягушка, перехватила его запястье.  Со вскриком юноша вскочил, рванулся к выходу.  Покрывало сорвалось, упало на лицо, в ноздри попала горькая многолетняя пыль… В исступлении парень закружился, врезался затылком в дверной косяк, но все же содрал покров с головы.  Девочка висела на руке… Он оглянулся.  Нет, не девочка – что-то белесое, бесформенное.  Сашка заорал, пытаясь стряхнуть с себя гнусное нечто.  Вместе они вывалились из квартиры, существо с размаху влетело в стену и стекло по ней.  Сашка заметил массивную белую ногу, растущую из лысой головы, и бросился бежать, но споткнулся, взмахнув руками.  У лестницы не было перил, за которые можно было бы ухватиться.  Смачно приложившись головой о ступеньку, он ринулся вниз между пролетами.  Сила тяготения протащила его три этажа, обдирая о бетонные челюсти. 
     Искореженный, не чувствующий боли, Сашка приподнялся, глядя белыми кругляшами глаз на дверь, ведущую прочь из подъезда.  Внутри что-то чавкало.  Изо рта непрестанным потоком шла кровь.  Слева на ступенях показались детские сандалики, худые ножки в теплых грязных колготках. 
     – Не уходи без меня, пожалуйста, – попросила Машенька, садясь на ступеньку.  Маленькая ее ладошка заслонила для Саши свет. 
     
     * * *
     Похоже, что туман рассеивался, медленно оголяя скелет покинутого района.  Глеб все не возвращался.  Карина то и дело поглядывала на здание, в котором он скрылся.  Руки меж тем пытались справиться с клейкой лентой, опутавшей ноги.  Слезы заслоняли мир матовой пеленой.  Казалось, выдержать всё это было выше ее сил.  Ей исполнилось уже шестнадцать, она курила около двух лет, да и то изредка, но сейчас ей хотелось сигарету.  Нестерпимо. 
     Со стороны трехэтажного дома донеслись крики. 
     Как-то неожиданно Карине удалось вытянуть левую ногу, освободить правую уже было делом техники.  Она встала, не зная точно, что теперь делать.  В распахнутой сумке, брошенной Глебом на земле, белела сигаретная пачка.  Карина схватила ее и, не размышляя, бросилась на шум.  В здании что-то происходило.  Проникнув внутрь, девушка тотчас отступила в сторону, чтобы не маячить на фоне дверного проема.  Пока зрение обвыкалось в плотном сумраке, она слушала чьи-то сдавленные стоны.  Страх не давал заговорить.  Позже она смогла разглядеть фигуру человека, распростертого на полу лицом вниз.  Он будто пытался поднять голову, но что-то удерживало его.  И трепещущие напряженные руки словно насильно раздвигались в стороны, прижимались к земле.  Это был Глеб, ему нужна была помощь, и Карина хотела уже подбежать к нему, когда что-то шевельнулось наверху на стене.  В движении темного силуэта девушка угадала Сашу.  И вновь слова засели в горле, Карина без сил съехала по стене.  Саша прыгнул.  Неестественно для человека, как зверь, хищник.  Существо, оказавшееся над распятым сопротивляющимся телом Глеба, уже Сашей не было.  В свете, проникающем из пустого входного проема, Карина увидала нечто белое гладкокожее дородное.  Тварь уселась Глебу на плечи, положила короткие толстые пальцы ему на затылок и жалостно заскулила.  Ее будто током било.  Наверное, Карина вскрикнула от всего этого кошмара, потому что в какой-то момент создание замерло, повернуло голову на звук.  Молочно-бледное опухшее лицо застыло в гримасе страдания, маленькие розоватые глазки альбиноса блестели от слез.  Из приоткрытого беззубого рта вырвался невнятный лепет.  Существо схватило жертву за шею и отскочило вместе с ним в противоположный, темный угол.  Что там творилось, Карина не могла различить.  Надо было бежать.  Или хотя бы ползти.  Но девушка, придушенная рыданием, просто сидела на полу, отказываясь верить. 
     Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем в углу медленно выпрямилась знакомая фигура.  Парень обошел полосу света в центре помещения и приблизился к ней, но остановился в метрах пяти.  Несколько минут они молчали, Карина разглядывала его.  Потом стала возиться с сигаретой, и он заговорил. 
     
     * * *
     – Ты ведь не спишь, – произнес Саша. 
     Я едва не подскочил.  Он стоял около кострища.  Черт знает, сколько времени уже стоял. 
     – Санек… – выдохнул я. 
     – Почему ты не ушел?
     – Слушай, друг, я…
     Но ему, похоже, не нужен был мой ответ. 
     – Ты почему-то нравишься Карине.  Вы ведь не общались раньше, верно?
     – Ты сам знаешь, что…
     – Ее тянет к тебе, это плохо.