Шивера набрала в грудь воздуха и взревела.  Выворачивая кости из суставов, разрывая жилы, ей удалось освободить одну руку-клинок и полоснуть по незащищенному горлу противницы.  Тварь откинулась назад, и тут же в ее голову вонзилась пуля.  Шиверу окатило потоком горячей крови – самой обычной крови.  Не тратя время впустую, Йарика ударила снова, на этот раз, целя в грудь.  Клинок без труда пробил податливую плоть, вонзился между грудей дезориентированной противницы, прошел насквозь.  На обратном пути лезвие срезало одно из щупалец. 
     Еще одна пуля разворотила твари плечо. 
     Давление ослабло, и Йарика сбросила с себя бестию.  Та упала на какое-то, еще подающее признаки жизни существо из резервуара, с горловым рыком отбросила его в сторону.  Сила броска оказалась столь высока, что худое тело почти разорвало надвое от удара о стену. 
     Йарика перевалилась на бок, взглянула наверх.  По самым потолком, в алой пелене, был виден кусок “языка” и замерший там Абель. 
     Основная боль еще не пришла, большая часть нервных центров заблокирована, и потому шивера смогла подняться.  В груди зияли рваные дыры, из которых вытекало нечто зеленое и липкое.  Жжение не отступило, напротив, оно лишь усиливалось.  Ноги повиновались плохо.  Спотыкаясь и пошатываясь, Йарика побрела к лестнице.  Нужен отдых, нужно время на восстановление!
     Но оно не требовалось раненой бестии.  Та вскочила, словно лежала на раскаленной сковороде.  От раны на плече не осталось и следа.  Раскроенная грудная клетка зияла осколками оголенных ребер.  Голова превратилась в кровавое месиво, но это ничуть не мешало движению.  Бестия в мгновение нагнала шиверу, метнула ее с такой легкостью, словно та ничего не весила.  Йарика с громким стоном рухнула у основания лестницы.  Острые ступени врезались в плечо, раздался хруст. 
     - Кэр! – завопил сверху Абель.  – Кэр! Ее сейчас убьют!
     Звуки долетали до шиверы словно издалека.  Алое марево уплотнилось.  Сквозь него проступили очертания женской, искаженной длинными щупальцами фигуры.  Снова ощущение полета, и снова удар. 
     Сразу два выстрела слились в один.  Ответом им стало недовольное рычание.  Йарика ударила наотмашь, не целясь.  Ее блокировали, клинок попал в жесткий захват, а потом послышался треск, и рука взорвалась болью. 
     Исчезла алая пелена, исчезло ощущение пространства и времени.  Шивера стояла на коленях – в липкой жиже из слизи, битого стекла и собственной крови.  Перед глазами маячили босые ступни – ни порезов, ни царапин, несмотря на то что бестия бегала по осколкам. 
     Горло медленно обвили щупальца, сдавили.  Йарика захрипела, но не смогла вздохнуть.  Она поднялась, но не сама – с помощью бестии.  Перед глазами проплыли стройные ноги, плоский живот без пупка, развороченная грудная клетка.  Эта рана заставила улыбнуться, за что тут же последовало наказание - сильный удар в лицо. 
     Раздался еще один выстрел – тварь дернулась.  Пуля попала ей в плечо, прошла навылет, ударила шиверу в грудь – в одну из ран.  Сверху что-то закричали, но она не могла разобрать слов. 
     “Стрелки…”
     Думалось с трудом, голову будто набили ватой. 
     Бестия дернулась еще раз.  Ее голова раскололась почти надвое.  Попавшая в затылочную часть пуля разметала в стороны кровь и мозги.  Хват щупалец ослаб, и Йарика упала на пол.  Первым желанием было отползти подальше, спрятаться…
     Шивера собрала последние силы в кулак, в единственную точку.  Истерзанное тело подчинилось.  Движение вышло не столь стремительным, как того хотелось.  Удар – вовсе не столь сильным, как требовалось.  Йарика с места метнулась в сторону ошеломленной бестии и толкнула ее.  Та попятилась, оступилась о валяющееся за спиной неподвижное тело существа из резервуара и рухнула в пропасть колодца. 
     
     * * *
     
     Дезире сидела на диване и молчала.  Голова уже успокоилась, боль отступила.  Вместе с ней ушла и первая эйфория от вновь обретенных способностей.  Что толку, если ими нельзя пользоваться? Ощущать в себе, знать, что в любое можешь прикоснуться, но каждый раз останавливать себя. 
     Послы выхода от ученого первым ее порывом было бежать в указанное место и попытаться связаться с Кэром.  Бежать, несмотря на сопровождение и конец рабочего дня.  Сейчас, должно быть, все службы Феникса оставляли свои посты, менялись, сдавали вахты.  Лучшим решением в этой ситуации казалось действовать в ночное, по местным часам, время.  Но девушка не знала расписания, не знала времени.  Больше того, у нее закрадывалось подозрение, что в таком большом комплексе, работы не прекращались круглосуточно. 
     “Что же делать?”
     Эта мысль пульсировала, билась в голове, не давала покоя.  Вернувшись от ученого, Дезире почти ничего не рассказала с нетерпением ожидавшим ее в комнате товарищам по несчастью.  Отделалась общими фразами.