Женщин надо слушать, Янек. 
     
     Она повела Янека за собой.  По странному поведению Марты трудно было судить, какие намерения вынашивало ее сердце.  Была некоторая обреченность в ее движениях и это передавалось Янеку. 
     
     Они медленно приближались к заброшенному дому.  Перед ними раскинулось поле, заросшее ковылем.  Волны пробегали по шелковистой траве, навевая знойный запах.  И в гуле ветра Янек разобрал звук сродни стону.  Янек вгляделся в лицо Марты, оно было безмятежно. 
     
     . . . Они поднимались по старым каменным ступеням на второй этаж.  Под ногами громко хрустела осыпавшаяся штукатурка. 
     
     Полумрак одичавшего дома, разбросанная домашняя утварь, - когда-то здесь протекала жизнь, раздавались голоса.  Где теперь эти люди? Живы ли?
     
     В угловой комнате, во всю ее ширину стояла массивная кровать из красного дерева.  Спинки кровати вытянулись под самый потолок, выглядели причудливо.  Они были в человеческий рост - это заметил Янек, когда поравнялся с ними.  Марта подкралась к Янеку и не сказав ни слова, вдруг повисла на его спине.  Он закружил ее, пытаясь сбросить, ведь она еще сдавила ему горло, но безуспешно.  Тогда Янек повалился вместе с нею на кровать, подняв облака пыли.  Они закашлялись, но продолжили барахтаться, наконец они затихли в сомкнутых объятиях друг друга. 
     
     Марта и Янек вдруг погрустнели.  Им казалось, что все, что случилось - случилось не с ними.  Предчувствия недобрые витали над их счастьем.  Вот-вот что-нибудь случится - думали они.  Тогда им придется рассыпаться как манекенам, на осколки прошлого.  Как все рассыпалось в этом загадочном доме. 
     
     Незваный голубь влетел в пустое окно, тревожно порхая крыльями, он опустился на ложе, приютившее Марту и Янека.  Боясь дурной приметы, Марта согнала голубя и схватив платье, бросилась прочь из комнаты.  На широкой стене нависла тень и скользнула куда-то. 
     
     Янек стоял как громом пораженный, вне всяких сомнений в доме находился третий человек, ставший свидетелем их страсти.  За Мартой давно следил ее муж, вдруг это был он? Янек подобрал корзину Марты, ринулся вдогонку, спотыкаясь и перепрыгивая через хлам.  «Прыгаю как козел, а Марта как на крыльях отсюда вылетела» - подумал он. 
     
     Дверь оказалась заперта снаружи, хотя засов был изнутри.  «Наверное Марта держит дверь - стесняется меня». 
     
     -Марта.  Отпусти двери.  Я разве обидел тебя чем? Ну, Марта, прошу тебя? - потом Янек перешел на шептания, и стал уговаривать Марту чуть слышно: - Пожалуйста, Марта. . . 
     
     Янек навалился на дверь, но та не сдвинулась с места.  Он оглянулся, слабо надеясь отыскать что-нибудь тяжелое, вроде топора.  На стенах торчали лишь вбитые скобы, но взгляд Янека заметил также изображение козлиной морды, причем отделившейся, по замыслу рисовальщика, от туловища.  Рисунок так захватил Янека, что он подробно разглядел его и догадался, что предмет у ног козла являл собой кинжал, которым была отрезана козлиная голова.  Кому в голову могло прийти такое нарисовать? Обычно у детей на стенах другие рисунки. 
     
     Ему пришлось выпрыгивать в окно, но Марты и след простыл. 
     
     
     
     6. 
     
     «Когда он видел множество цветов, он начинал проповедовать им и призывал к восхвалению Господа. . . , - отец Марк ухаживал за розами и припоминал полюбившиеся ему слова из писаний св.  Франциска.  - Все создания отвечали любовью на любовь святого.  Они ласкались к ласковому.  Слушались просящего, повиновались повелевающему». 
     
     Бархатные розы, флоксы и лилии, фиолетовые астры, розовые и голубые хризантемы, уютно расположившись в клумбах, с нежным трепетом встречали священника.  Он пришел к ним, осторожно ступая.  Украдкой он пробирался в самую гущу цветов, принимая самые карикатурные позы, чтоб не нарушить цветник.  Священник робко улыбнулся, извиняясь за свое вторжение и принялся выщипывать сорную траву.  Иногда он распрямлял спину, и старчески, но с наслаждением покряхтывал.  Как совершенен цветочный мир, окруженный суровым кедром.  «Как совершенен цветочный мир, - думал он, - и как уродливо устроен мир людской.  Почему цветы мудрее нас? Потому что они есть красота божественная». 
     
     Отец Марк увидел вдали женщину, похожую на Марту.  От неугомонного ветра, встретившего ее в поле, она превратилась в своем воздушном платье в распустившийся цветок хризантемы.  Священник долго провожал ее взглядом, вспоминая св.  Франциска. 
     
     «Радуйся, царица премудрость, Господь храни тебя, с сестрой твоей, святой и чистой, простотой.  Госпожа святая бедность, господь храни тебя с братом твоим, святым послушанием.