Священника не пустили ни в один дом.  Его боялись и даже запрещали детям отворять двери. 
     
     Войдя в храм через центральный вход, он неспешно проследовал по направлению к амвону, присел у алтаря, давясь своим кашлем.  Монахиня неслышно зажгла свечи и неслышно удалилась.  В храме оставался полумрак, потому что не было зажжено паникадило.  Священник сполз на пол - душу мутили нелепые сцены насилия, в которых мучаясь гибли Янек, Ларс, Олина, Томас, еще несколько жертв с прикрытыми лицами ожидали своей участи.  Когда наступал их смертный час, появлялся человек в сутане и в маске моего лица.  Он заглядывал в их лица. 
     
     -Разве мог я видеть, как они умирали? - вопрошал священник и протирал ладони о пол, будто замарал он их. 
     
     Он обратил внимание, что с недавних пор стремится почаще протирать ладони.  Но все его мысли скомкались, когда со звоном упал на каменный пол потир и покатился.  Потом священник заметил тень, упавшую на вазу с цветами.  Перед ним стоял незнакомец.  Высокий, в сером плаще из грубой ткани, пришелец стоял неподвижно, как статуя, и только его грудное дыхание озвучивало церковное безмолвие.  Следующими мгновениями священник обнаружил себя стоящим на коленях перед незнакомцем.  Сжав зубы, священник попытался поднять голову, но шея будто онемела.  Тогда пришелец своими руками в перчатках взялся за голову священника и потянул вверх. . .  Священник сидел на скамье, держась за протянутую руку. 
     
     -Ты явился за мной? -спросил священник, отпуская холодную скользкую руку незнакомца. 
     
     Священнику показалось, будто не ладонь, а жабу он выпустил из рук.  Незнакомец улыбался, хотя улыбку его нельзя было разглядеть, потому что не видно было лица его. 
     
     Как долго показалось священнику, он доносил свой взгляд куда-то вверх, чтобы встретить свое же омертвевшее лицо, носителем которого был этот незнакомец.  «Да у меня лягушачьи глаза навыкате.  Разве можно такими глазами смотреть на людей?»
     
     А незнакомец уже удалялся по среднему нефу.  Простонав от боли, сдавившей горло, священник силился протянуть руку, дабы удержать уходящего и рухнул на каменный пол. 
     
     
     
     Глава 5. 
     
     1. 
     
     В благоухающем саду, укутавшись пледом, священник вновь возвращался к ярким фрагментам детства.  Подобное происходило с ним несколько раз в жизни, именно тогда, когда он боролся с тяжкими недугами. 
     
     Почему он тогда, в шестилетнем возрасте, носился по дому и кричал как ошалелый, зовя мать? Он испугался?
     
     Он с трудом припоминал, что явилось причиной испуга.  Одно угадывалось - его жизнь всегда протекала в присутствии кого-то.  Завеса тайны приоткрывалась?
     
     Нет.  Мать его не оставляла никогда.  Она знала, кто займется ее сыном.  Во всяком случае тот незнакомец, что являлся раньше, явился теперь, незримо присутствовал рядом во всех его помыслах, сопровождал в делах и привел его к этому печальному итогу. . . 
     
     «Моя жизнь протекала в присутствии дьявола.  И я не знал об этом.  Как я заблуждался! Теперь поздно думать о спасении. . . Что я успел? Ничего». 
     
     Из-за яблони подкралась Кристина и стебельком, тонким как его обладательница, стала щекотать ему шею.  Она вызвала его из забытья.  Он неохотно повернулся к ней. 
     
     -Ну тебе.  То есть Вам совсем не щекотно, - обиделась Кристина. 
     
     -Ты заходила к Инессе? Может ей чего нужно?
     
     -Я только от нее.  Мы играли в лягушек, она так смешно надувала щеки и крутила глазами.  Вот так.  Нет, у меня не получается. 
     
     -В лягушек? А кто предложил?
     
     -Поиграть? Сама не знаю. . . 
     
     -Кристинка, присядь рядышком. 
     
     -А Вы разве в детстве не играли в лягушек?
     
     -Ты спрашиваешь о моем детстве?
     
     -Угу. 
     
     Священник стянул с себя плед и наклонился к Кристине. 
     
     -Вы думаете о чем-то другом и переспрашиваете меня постоянно, - заметила Кристина. 
     
     -Да-да. . .  В детстве. . .  я припоминаю. . .