Он немного подождал пока эта парочка разденется и усядется.  Он смотрел через окно.  Ну, пора нарушить идиллию. 
     Как только дверь начала открываться он со всей силы ударил по ней ногой и влетел в дом.  Глава семейства лежит на полу ошарашенный, держится за лицо и подвывает от боли.  Охотник нагнулся, выхватил нож и подставил его к горлу. 
     - Дернешься или крикнешь убью, сука.  Понял?
     -Кто вы? Я не…- Охотник ударил его в разбитое лицо и тот аж заскулил от боли. 
     - Пашенька?- из комнаты.  Да… котик.  Твой Пашенька на полу с окровавленным месивом вместо лица скулит от боли как избитая дворняга. 
     Она выскочила в коридор, на её лице недоумение.  Охотник успел вскочить и вмазать этой суке ногой (Парень, да ты в ударе сегодня) так, что миниатюрная женщина сложилась пополам и упала на пол хрипя. 
     - Тебя тоже касается.  Крикнешь, и я засуну его отрезанный член тебе в рот вместо кляпа. 
     (А что? Идея неплохая, можно и попробовать)
     Он постоял над ними, прикидывая кто из них опасней.  Паша лежит на полу и он явно вышел из строя. 
     - Встать,- к жене. 
     
     --10--
     В комнате чисто.  На полу мягкий ковёр.  По телевизору порнофильм (похоже, ты прервал их на самом интересном).  Охотник добавил звуку, потом подумал и убрал.  Сейчас это не нужно.  Будет нужно, но позже.  Посередине комнаты стоит стол, накрытый на троих.  По бокам стола два стула, к которым привязан Паша и его жена, третий стул пуст. 
     Охотник на него сел.  Он не знает с чего начать, совсем как ребенок, которому подарили новую игрушку.  Настроение у него хорошее, он очень доволен собой.  Самая трудная часть позади, осталась самая приятная.  Он их сильно не связывал, сейчас это совсем ни к чему. 
     Стол заставлен едой, также возле каждого прибора рюмка свином. 
     - Это всё для меня? Не стоило стараний… Как я понял, вы вполне порядочное семейство, только немного извращенцы. - У Паши явно сломан нос, губа напухла, а когда Охотник его привязывал у него изо рта выпало несколько зубов.  В глазу кровоподтёк(Наверное, ты ему сделал неплохое сотрясение). 
     -Вы уроды, вы это знаете? Ты гомик, а твоя жена –проститутка.  Сколько людей к вам приезжало?
     Молчание. 
     - Отвечай, сука.  Если ты сейчас не ответишь,- он обратился к жене,- я перережу твоему мужу сухожилия.  Вся боль, которую он испытал до этого покажется ему ничем. 
     Молчание. 
     Охотник подошёл к Паше и слегка провёл ножом по его животу. На нём выступили капельки крови. 
     - Господи, пожалуйста, не надо.  Я не знаю, правда, много.  В среднем раз в неделю. 
     - Говори тише, если не хочешь сказать «Пока» своему языку.  Тебе нравится когда тебя трахают вдвоём, шлюха?
     - Я… не…,- он приставил нож к горлу Паши,- Да! Да! Господи, только не надо!
     - Что ж, это мило, вы и правда вполне приличное семейство, -ему надоели крики и головная боль снова начала возвращаться.  Хватит, пора заканчивать,- начну я, скорее всего с него,- Паша сидит как кусок мяса и при этих словах даже не двигается. 
     - Если будешь сидеть тихо, для тебя всё пройдёт быстро и безболезненно, если нет, то я никуда не спешу. 
     - Пожалуйста, пожалуйста!
     - Тсс. 
     Охотник закурил, стряхивает пепел в маленький пакетик, который принёс с собой. 
     - Кстати, когда я закончу, я, пожалуй, поем… Охотник взял со стола рюмку с вином и поглядел на свет. 
     - Ваше здоровье. 
     Неплохое, на дне рюмки небольшой осадок.  Он не спеша выпил вино, наслаждаясь вкусом, подошёл к Паше впритык и стал за спиной.  Вино вкусное, слегка отдаёт горечью. 
     Ему просто ужасно хочется спать, веки закрываются сами по себе. 
     Нет!
     Он подбежал к другим рюмкам.  Осадка нет. 
     Сука! Не спать!
     Перед глазами всё плывёт и ноги немеют.  Его шатает.  Последнее, что он увидел перед тем, как упал на ковёр(по крайней мере ничего себе не разобью) был торжествующий взгляд женщины, не верящей своему счастью. 
     
     --11--
     Мальчик стоит в залитой солнечным светом комнате.  Перед ним стул, под потолком висит петля.  Сегодня, прямо сейчас он убьёт себя.  Жизнь ему надоела основательно и он решил её прекратить.  Ещё пять мину назад он дрожал и ему было жаль себя прямо до слёз, но сейчас это позади.  Дрожь унялась, страх и жалость тоже, осталось только безразличие.  Решение далось ему очень не просто, но он его уже принял, а значит, он его исполнит.