Последний экзорцист. 
     
      Картина упала со стены. 
      -Открой мне свой мир! Впусти меня!
      Все вокруг тряслось.  Упала люстра, разбившись в куски. 
      -Впусти меня в свои мысли!
      И я оказался там.  Во внутреннем мире двенадцатилетней девочки по имени Салли.  Это был старый двухэтажный сумрачный дом.  Коридоры с задернутыми шторами на окнах, сумрачные комнаты слои пыли в углах и старая тяжелая мебель.  Салли шла вперед по коридору на втором этаже, я шел за ней по пятам.  Иногда она останавливалась, прислушиваясь к чему- то, я смотрел на ее бледное личико и силился понять, какой же момент в жизни повинен в аутизме. 
      Салли снова пошла вперед.  Остановилась она у входа на чердак, и я вдруг почувствовал сильные волны страха.  Это здесь. 
      Она открыла дверь на чердак и вошла внутрь.  Я следовал за ней в сумраке среди старого хламья.  Вот здесь.  Я чувствовал, что сейчас начнется то, что десять лет назад породила болезнь взрослой, уже сегодня, девушки. 
      Из под груды старого тряпья торчала иссиня-белая рука с золотой цепочкой на запястье.  Салли начала разбирать тряпки, отбрасывая их в стороны.  И вот показалось лицо женщины, иссохшее, с провалившимися глазами, носом и впалыми щёками. 
      - Мама… - произнесла девочка
      - Я же сказал тебе, не ходи на чердак, глупая девчонка! – грянул позади нас мужской голос. 
      Я обернулся и Салли тоже. 
      У входа стоял её отец.  Я понял всё.  Глаза его горели безумным огнём, от него исходили волны угрозы. 
      Салли произнесла лишь одну фразу, но голос был не её.  Взрослый женский голос произнёсший:
      - Ты убил меня, думая, что избавился раз и навсегда! Ты ошибался!
      Всё закружилось перед моими глазами и я почувствовал мощный толчок, отбросивший меня к стене.  Очнулся уже в своём кабинете.  Салли, двадцати двухлетняя девушка, лежала на кушетке и из глаз её катились слёзы. 
      - Твоя мать вселилась в тебя той ночью? – произнёс я, опёршись на стену. 
      Если она начнёт говорить, значит всё получилось, значит в книге прощённых и спасённых прибавилось ещё одно имя. 
      Пока она молчала. 
      - Что случилось потом? – спросил я. 
      И услышал ответ:
      - Я… Она… Убила его…
      Всхлипывания. 
      - Его лицо… Развороченное красное пятно…
      Я поднялся и, подойдя к ней, обнял её за плечи. 
      - Всё позади, всё кончено, Салли.  Мама ушла и не вернётся. 
      Я чувствовал, как она содрогается в рыданиях. 
     * * *
      Мы видим многое, это наш дар, это наше проклятие.  За нами идёт охота, своеобразная война, полная страха и крови.  Зачем мы созданы и зачем создан наш мир? Этого не знает никто.  Может быть, смерть откроет эти знания, а может лишь передвинет ещё на одну ступень борьбы с неизвестным. 
      Для меня эта борьба началась с шестнадцать лет, когда на месте одного сгоревшего жилого дома построили гостиницу.  Каждый раз, проходя мимо неё по пути в школу, я видел в окнах гостиницы обгоревших людей, их жуткие белые глаза наблюдали за мной.  Во время войны во Вьетнаме я видел, как сотни людей пляшут на улице, а потом просто начинают крошить друг - друга в куски.  Я стоял в центре очерченной пентаграммы, среди этих людей, и чувствовал, как трясётся воздух вокруг от демонов, пытавшихся пробиться ко мне, после того, как они покидали тела тех вьетнамцев. 
      А в трущобах и притонах тавриться такое, о чём никогда не расскажут на экране и не напишут в прессе. 
      Из всего культа Серебряных крыльев и из всей своей семьи остался лишь я один. 
      Я изгоняю Их. 
      Я делаю шаг во мрак, не боясь умереть. 
      Я знаю, что мой дар убьет меня. 
      Я – экзорцист. 
     * * *
      Выстрелы раздавались отовсюду.  Из зарослей то и дело валились трупы настигнутые пулями.  Справа раздался мощный взрыв, поднявший вихри земли и огня , а так же чью- то каску… а возможно и голову.  Думать об этом было некогда.  Под ногами хлюпали лужи крови, смешанные с грязью.  Слева – автоматная очередь и чьи-то крики.  Два американских солдата утащили в кусты третьего раненого сослуживца, пытаясь остановить хлеставшую у него из шеи кровь.  Минутой позже в кусты, где они сидели, упала граната.  Я лишь мог помолиться за них. 
      - Парни, убираемся отсюда! Ну их, нахрен всех! Нас окружают! – закричал сержант. 
      Раздался ещё крик с нашей стороны.  Мы медленно, но верно отступали.  Я ступал на трупы, спотыкаясь и падая, над головой свистели пули.  Сквозь заросли впереди я уже видел вьетнамскую деревню, через которую нам предстояло отступать.  Вот первая хижина на нашем пути. 
      Я видел лица солдат.  Желание жить было написано на них.  В глазах было то- же самое.