Группа шла наугад.  Петляющие, часто пересекающиеся тоннели сбивали с толку, вызывая дезориентацию в пространстве.  Порой ребята обнаруживали свои же следы.  Получалось, что они возвращались обратно, запутавшись в переплетениях диковинного лабиринта.  Наконец разветвлений и тупиков стало меньше.  Осталось несколько прямых тоннелей, размещенных в одном направлении и соединяющихся между собой редкими перемычками боковых проходов.  Искатели приключений шли вперёд, перемещаясь из тоннеля в тоннель.  Затем очередной коридор принял уклон и стал извиваться, словно запутанная нить.  Угол наклона с каждым шагом увеличивался.  Продвигаться дальше стало невозможно.  Крутизна достигла апогея.  Стас решил остановить группу, чтобы повернуть назад, но тут случилось непоправимое. 
     Замыкающий шествие Ник наступил на предательский гриб и, словно по маслу, скользнул вниз, подминая под себя россыпи светящихся шаров.  Он не мог ничего исправить и мчался, кружась волчком, сметая всё на своём пути.  И вот уже вся пятёрка в сопровождении испуганного пса устремилась вниз, на бешеной скорости, не имея возможности остановиться.  Мелькавшие с неимоверной быстротой светящиеся шары проносились перед глазами ребят трассирующими линиями и быстро убегали вдаль, словно огни городского тоннеля.  Это скольжение было сравнимо с неуправляемым спуском по закрученной трубе гигантского аквапарка.  Сколько продолжался спуск – десять минут, полчаса или больше – в сложившейся ситуации уследить было очень трудно.  Наконец вдалеке замаячило тёмное пятно, означавшее завершение тоннеля. 
     - Быстро освобождайтесь от рюкзаков! – изо всех сил выкрикнул Ник, избавляясь от ноши. 
     Таким образом скользящие странники оказались налегке.  Черная дыра приближалась и с каждым мгновением увеличивалась в размере.  Тупик это или обрыв, оставалось непонятным, но бесспорным было одно - это конец тоннеля. 
     Они падали с высокой скалы, в ужасе ожидая встречи с неведомой твердью.  Люди тщетно цеплялись за воздух, беспомощно потрясали руками и ногами, а уши закладывал оглушающий рокот десятков срывающихся с большой высоты водопадов.  Сильный всплеск, жёсткий удар о воду и несметное количество воздушных пузырей, пронзающих подводную тишину – это было последнее, что почувствовал Жора перед тем, как на его голову опустился тяжёлый рюкзак с провиантом. 
     
     Подёрнутые серой дымкой звёзды заполонили чёрное небо.  Одни мерцали, словно крохотные светлячки, другие, угасая, исчезали из виду. 
      Жора лежал на большом валуне, запрокинув голову и разглядывая звёздное небо.  Далёкие светила выглядели необычно – совсем не так, как раньше.  Сознание парня постепенно прояснялось.  Объятия прострации начинали ослабевать. 
     - Это же грибы, а не звёзды, – прозвучал его собственный голос, словно со стороны. 
     - Ну что? Очухался? – сказал Ник, не переставая пошлёпывать друга ладонью по упитанным щекам. 
     - Прекрати бить! Мне больно! – запротестовал парень.  – Что со мной случилось? – произнёс он, опершись на локти и озираясь. 
     - Ничего особенного, – улыбнулся Ник.  – Просто ты немножко умер, а мы тебя слегка оживили. 
     - Ты всё шутишь, – Жора недовольно посмотрел на товарища, – а мне сейчас не смешно, - произнёс он, потирая шею. 
     - Ты изрядно нахлебался, Георгий, – произнесла полураздетая Лиз, отжимая промокший свитер.  – Мы тебя едва откачали.  Ты везунчик, парень.  Считай, что заново родился. 
     - А где остальные? – с тревогой поинтересовался Жора, поглаживая подбежавшего Лео, который принялся усердно вылизывать лицо пострадавшего хозяина. 
     - Сердобольный пёс, – сказала девушка.  – Когда мы вытащили тебя из реки, он начал метаться возле тела, словно хотел чем-то помочь.  Потом видимо всё понял, уселся в стороне и, не отрываясь, смотрел, как мы над тобой измываемся.  То искусственное дыхание, то массаж сердца.  Слава богу, всё обошлось.  Убедившись, что кризис для тебя миновал, Гера и Стас пошли по берегу осмотреться и набрать дров. 
     - Дров? Какие под землёй дрова? – недоумевая, произнёс парень, посчитав, что ещё недостаточно пришёл в себя. 
     - Скоро ты всё поймёшь. 
     
     Округа представляла собой подземный каньон с бегущей по дну широкой рекой.  Её берега обрамляли замысловатые валуны и россыпи острых камней.  Повсюду возвышались нагромождения высохших веток, стволов деревьев и прочего природного мусора.  Высокие стены каньона, словно оспой, были испещрены дырами-каналами.  Из многих вырывались потоки воды, питающие и неустанно пополняющие величественную реку.  Всё это существовало под высокими сводами подземных пород, усеянных светящимися грибами. 
      Если взглянуть против теченья реки, грибное небо становилось менее насыщенным сияющими шарами, из-за чего окрестности выглядели мрачными и жутковатыми.  И, наоборот, чем дальше взгляд устремлялся в сторону по течению, тем светлее и жизнерадостнее становилось вокруг. 
     - Всё в порядке? – спросил Стас пострадавшего товарища, бросая на землю вязанку сухих дров.  – Ты зд;рово нас перепугал.  Я думал, тебе конец.  Спасибо Нику! Его армейский опыт пришёлся кстати.  Как самочувствие?
     - Пока не пойму, – Жора резко повернул шею в сторону и та неприятно хрустнула.  – Вот, теперь хорошо, – улыбнулся парень, поворачивая голову в разных направлениях, не ощущая при этом боли. 
     - И снова я вспомнил Михаила Александровича.  Какой это все-таки умнейший человек! – произнёс Стас, обращаясь к Герману.  – Это и есть тот «природный отстойник», о котором он говорил, – Станислав обвёл взглядом окрестности.  – Весь этот мусор попал сюда вместе с талыми и сточными водами по скрытым каналам из глухих болот и лесных протоков.