- Сейчас это неважно, – ответил он.  – Главное – отсюда убраться, а там видно будет, – сказал приятель и нажал на очередную кнопку. 
     Двери вагонов зашипели, словно потревоженные змеи, и сомкнулись. 
     - Смотри! У тебя уже получается, – съязвил я, поглядывая, как Денис пытается отыскать кнопку, которая позволит этой голубой механической гусенице сдвинуться с места. 
     - А ты попробуй вот это, – я подал в сторону потёртую красную ручку. 
     Вагоны вздрогнули и медленно двинулись вперёд, неохотно набирая скорость. 
     - Молодец! – похвалил меня новоиспечённый машинист, и, немного разобравшись с управлением, включил яркие прожектора, а затем произвёл три коротких гудка, от чего у меня заложило уши. 
     
     Поезд словно вгрызался в черноту тоннеля.  Из мрака на нас уставился синий глаз маневрового светофора, а в зеркале заднего вида уже показалось первое щупальце ледяного потока, которое, перекрыв платформу, устремилось вниз и стало подбираться к контактному рельсу.  Через некоторое время вдали появились осветительные фонари, размещенные по бокам тоннеля.  Рельсы разделились на несколько путей, соединяясь между собой чёрными перемычками автоматических стрелок.  Поезд разогнался довольно быстро, но как его остановить в случае необходимости, пока оставалось непонятным.  Внезапно замигали разом все лампочки как внутри кабины, так и за её пределами.  Раздались громкие металлические щелчки, и было видно, как соседние рельсы вдруг задвигались, словно живые, терзаемые электроприводами путевых стрелок. 
     - Где-то проводка коротит, – произнёс Денис, наблюдая, как из некоторых силовых шкафов снопами сыпались искры, вызванные сбоем напряжения в электросети.  На следующей развилке после очередного замыкания поезд резко бросило в сторону.  Выскочив на боковой путь и продолжая набирать скорость, он вошёл в узкий тоннель.  Стороннее освещение там отсутствовало, а мелькавшие с бешеной скоростью шпалы озарялись лишь судорожно мигающими прожекторами головного вагона.  Нестабильная работа фар сопровождалась резкими перебоями в работе электродвигателей всего состава.  Поезд стал замедлять ход.  Затем во время очередной вспышки прожектора я увидел, что вдалеке тоннель перекрыт большими металлическими воротами. 
     - Ложись! – успел выкрикнуть я и немедля завалился на пол.  Денис быстро понял причину моего странного поведения и также нырнул вниз, задев головой увесистый огнетушитель и больно ударив меня по уху подошвой своего кроссовка.  Через мгновение раздался удар, после чего на нас градом посыпались стекла.  Вывороченные с корнем ворота, раздирая металлические бока несущихся вагонов, заметались в адской мясорубке между стенами тоннеля и поверхностью поезда.  Кабину охватил сильный ветер, словно при поездке в кабриолете без лобового стекла.  Затем поезд изрядно тряхнуло – вероятно, что-то попало под колёса одного из вагонов.  Вскоре поезд, накренившись на левую сторону, безнадёжно замер в объятьях кромешной темноты.  Наступила гнетущая тишина. 
     -Ты живой? – чуть слышно произнёс я, всей душой надеясь, что приятель в порядке. 
     - Да вроде того, – через секунду послышался неуверенный голос Дениса из дальнего угла кабины. 
     - Что могло случиться? – я приподнялся на колени и стал на ощупь пробираться между свалившимися на пол вещами. 
     - Наверное, один из задних вагонов или сразу несколько сошли с рельсов, – сказал он, и в кабине вспыхнул свет. 
     В руках у Дениса был фонарик – один из тех, которые до крушения лежали возле приборной панели, а сейчас очутились на полу.  Второй фонарь также оказался исправным.  Прихватив с собой свёрток с бутербродами (не пропадать же добру), я с трудом выбрался из вагона.  Потирая ушибленные бока, я стоял, прислонившись к почерневшей стене тоннеля, и наблюдал, как пострадавший не меньше меня товарищ спускается из покорёженной кабины с брезентовой сумкой на плече.  Поезд остановился вовремя.  Дальше тоннель оказался до половины заполнен водой.  Если бы мы проехали ещё каких-нибудь двадцать метров, выбираться пришлось бы вплавь.  Я отдал бутерброды Денису, чтобы он положил их в сумку. 
      Нам не терпелось увидеть последствия аварии, и мы направились вдоль перекошенного состава с фонарями в руках.  Два задних вагона завалились набок и разодрали металлическим корпусом стену тоннеля, отчего в бетонном покрытии образовалась глубокая выемка.  В том месте, где стена была повреждена наиболее серьёзно, зияла пустота.  Немного подумав, мы решили протиснуться в эту дыру – она могла стать для нас убежищем. 
     
     Мы очутились в небольшом гроте, продолжением которого служил узкий коридор, напоминавший прорубленный в породе штрек.  Стены источали влагу, и пробираться дальше пришлось по щиколотку в воде.  Через некоторое время мы вышли к старой железнодорожной ветке.  Судя по состоянию рельсов, их давно не использовали по назначению.  Дальше пришлось идти очень долго, пока затопленная местами дорога не привела в тупик.  Промокшие ноги заледенели неимоверно, усугубляя наше положение.  Под землей было невыносимо холодно, учитывая нашу «экипировку»: на мне была всё та же зелёная футболка, местами разодранная в пылу последних передряг, Денис же довольствовался тонкой штапельной рубашкой. 
     Чуть в стороне от металлического отбойника, в который упирались рельсы, луч фонаря выхватил из мрака ржавую дверь.  Стальная задвижка противно лязгнула – и мы очутились в длинном неряшливо оштукатуренном коридоре, от которого в разные стороны разбегались боковые проходы.  Нам пришлось очень долго петлять по хитросплетённому лабиринту, пока в конце одного из переходов не забрезжил спасительный свет.  Как мотыльки ночной порой стремятся к яркому огню, так и мы, почувствовав прилив оптимизма, потянулись к вожделенным лучам надежды.  Наконец нам удалось выбраться из мрачных катакомб, и ноги снова оказались на сухой бетонной тверди.  Железнодорожная ветка, на которой мы очутились, убегала в освещённую подземную даль, а немного в стороне на грузовой платформе слышались голоса людей, скрежет передвигаемых предметов и слабое пощёлкивание реле электрокара, снующего между загруженными поддонами. 
     
      Подойдя ближе, мы решили на время затаиться среди наставленных неподалёку громоздких зелёных ящиков, чтобы оценить обстановку.  Точка, с которой нам довелось наблюдать за происходящим, оказалась очень удобной в стратегическом отношении, так как вся платформа просматривалась как на ладони и позволяла нам самим оставаться незамеченными. 
     Наше поведение было оправданным ввиду того, что на платформе находилось несколько вооружённых автоматами людей в странной униформе, и покажись мы им на глаза, никто не мог дать гарантии, что их реакция при виде непрошеных гостей будет миролюбивой.  Через некоторое время из глубины тоннеля стали доноситься звуки приближающегося поезда.  Затем к платформе подошёл состав из нескольких грузовых вагонов.  Они лишь отдалённо были похожи на привычные вагончики метрополитена и больше напоминали товарные железнодорожные теплушки, только в миниатюре.  Вагоны толкал небольшой ярко-красный электровоз, похожий на один из игрушечных паровозиков, подаренных мне отцом в детстве.  Контактный рельс здесь отсутствовал.  Вместо него под потолком тоннеля тянулся толстый стальной провод, через который при помощи небольшого пантографа, расположенного сверху электровоза, осуществлялась подача электричества на эту подземную машину. 
     -Угораздило же нас! – тихо прошептал Денис, продолжая разглядывать подходящий состав. 
     - А чего, собственно, мы боимся? – с недоумением произнёс я.  – Давай подойдём к людям и всё объясним.