- Действительно, милая… Скромен.  И прост. 
      - Никакой пустоты. 
      - Всё исполнено смыслом. 
      - Бессмыслицы не существует. 
     Над поляной беспечно летали бабочки и стрекозы.  Высоко в небесах парил зоркий палевый коршун.  В травах прятались мелкие, - мыши и суслики, лишь изредка выбираясь из норок, устав от дремоты и долгого томного, скучного дня.  День стремился к обеду.  Машенька с Ваней уже возвращались домой. 
      - Будет супчик, салатик и праздничный пышный грибной пирог с чаем, - объявила она.  – Варенье – клубника со льдом.  Как тебе?
      - Ммм, так здорово, лапка! – Воскликнул мужчина. 
     И даже не стал уточнять…
     По какому же, собственно, поводу…
     Праздник?. . 
     Праздник был здесь всегда. 
     Существуют причины, по которым становится больно заглядывать в прошлое.  Небеса слышат наши слепые вибрации только тогда, когда есть проводник.  Поводырь для слепого невидим.  Ощутим лишь тогда, когда сам слепой в этом нуждается.  Яма – гора наизнанку.  Падение – взлёт. 
     Неужели мы знаем о том, чего нет?
     Что случится с тобой, когда наша печаль превратится в октябрьский дождь?
     Будет джаз?
     Или дождь вновь убьёт… Электрический снег?
     Может, нас уже нет?
     Каждый день мы рисуем абстракции странных картинок в неведомых снах.  В блудных снах наяву.  И никто не спасёт.  Не придёт помолиться за нас. 
     Кроме блудной души. 
     Наверное, эта душа уже здесь.  А иначе никак.  Просто хочется жить. 
     К вечеру, с местного пастбища, вернулись козочки.  Ваня и Машенька звали их плавно – Масяньки.  Масяньки пришли как всегда, с молочком. 
     Чёрная кошка Багира укромно ютилась на печке.  Рыжий кот Гугенот уже спал на ковре под столом.  Огромный ротвейлер Клыкан ещё что-то ворчал в своей будке.  Но рык его был совершенно не грозным.  Довольным и сладостным.  Так Клыкан убаюкивал кур, что никак не могли успокоиться в ветхом чулане.  Пчёлки спрятались в ульи. 
     С тёмным временем суток!
     Всех…
     Всех. 
     
     Глава 2. Лунные Эдельвейсы. 
     Когда в заповедном лесу начинало смеркаться, когда в небе над ним загорались неяркие, самые первые звёзды, Ваня с Машей, обнявшись, садились на лавочку, возле порога, прямо на улице.  Прямо под самым окном. 
     Они ждали филина Филю – вечернее местное чудо.  Ночного хозяина.  Сторожа пасеки.  Преинтересную птицу. 
     Она вылетала из чёрной дубравы как – раз на закате.  Едва только солнышко пряталось за горизонтом.  Точь – в – точь, словно по расписанию, как на работу, на службу.  Людей этот факт веселил.  Каждый правильный погожий вечер – почти ритуал. 
     Чуть разглядев в небесах силуэт своего постояльца, Ваня с Машей смеялись до слёз.  Это было реально забавно!
     Огромный, с размахом крыльев не меньше двух метров, величественный тёмный хищник, летучий ночной исполин, облетал горделиво хозяйство дозором и плавно, беззвучно садился у самого крайнего, дальнего от избы улья. 
     При этом Клыкан забивался в свою конуру, словно малый незрячий щенок.  И молчал, как трусливая мышь.  Могло показаться, что в эти минуты, свирепый Клыкан вообще не дышал. 
     Уважение.  Стало быть.  Субординация. 
     Надо же! Как у них всё обустроено! Прямо – таки чудеса…
     Филя долго стоял и осматривал всю территорию, слушая своих грызунов, оценивал с видом профессора – исключительно важной персоны, охотничье место, - угодья.  Затем очень смешно и нелепо вдруг начинал танцевать.  Прыгать с лапы на лапу.  Готовиться к пешему ходу, осмотру владений.  И… Только после такой вот серьёзной разминки, он начинал свой вечерний сеанс. 
     Гулял деловито по пасеке, заглядывал пристально под каждый улей, ловил ушками и реагировал на каждый сомнительный шорох.  Искал.  Церемония продолжалась сравнительно долго.