Хорошо, что вы меня нашли! Впрочем, я в Службу спасения всегда верил… Да нет, нет! Не беспокойтесь! Никакого головокружения.  Кровь? Это ерунда! Она давно засохла.  Теперь я в полном порядке.  Полнейшем, так сказать… Только вот есть жутко хочется.  Слона бы проглотил!. . . 
     Знаете, а я ведь раньше никогда не летал на конвертоплане! Ну, не доводилось как-то.  Сколько нам лететь? Часа полтора? За это время я успею вам всё рассказать.  С самого начала. 
     Я ведь, кажется, говорил, что меня Тимуром зовут? Тимур Иртегов.  Гид туристического агентства «Урал-аэрокруиз».  Наверное, уже бывшего турагентства, после всего, что случилось-то… Такая катастрофа и перед самым Новым годом!
     С чего бы начать?. .  Вы ж наверняка знаете, что в нашу фирму пришло письмо от Канадо-российского антропологического общества.  Очень уж им захотелось арендовать наш дирижабль для проведения этнографической конференции.  Ну, «Урал-аэрокруиз» - компания достаточно известная.  Собственно говоря, мы именно тем и зарабатывали, что организовывали воздушные круизы.  Обычно мы продаём путёвки разным людям, а весь корабль арендуют редко, потому как удовольствие это дорогое.  Уж не знаю, откуда такие средства у научной организации (да и не наше это дело), факт тот, что они забронировали наш цеппелин на четыре дня.  И двадцатого декабря, в полдень, «Биармия» взмыла в небеса над Пермью и взяла курс на север.  Я, как гид, естественно заранее представился нашим гостям.  Всего их было полсотни человек, по двадцать пять от каждой страны.  Разумеется, всех я не запомнил, да это и не требовалось, но с руководителями делегаций, разумеется, познакомился поближе.  От наших был Виктор Сергеевич Лапин.  Из Пермского национального.  Доцент кафедры культурологии, если не ошибаюсь.  Типичный такой: лет пятидесяти, невысокий, с большой лысиной и в очках. . .  А у канадцев главным был Лесли Парк.  Имя английское, а сам - типичный индеец: высокий, худой, носатый, волосы длинные, седые, собранные в хвост.  И глаза индейские - тёмные, почти непроницаемой черноты.  Ничего в них не прочтёшь.  Кстати, он очень хорошо говорил по-русски.  Чисто так, безо всякого акцента.  Четверо его ближайших коллег внешне были тоже ему под стать: все, как на подбор, выше среднего роста, подтянутые, и все с явными примесями индейских кровей.  Эти пятеро с самого начала держались вместе и несколько обособленно от других, в том числе, и от своих соотечественников.  Вообще, знаете, я уже тогда не мог отделаться от ощущения, что передо мной не деятели науки, а сектанты. 
     В первый день полёта погода стояла превосходная – настоящая уральская зима: морозец около пятнадцати градусов, штиль и ясное-ясное небо.  Я специально командира нашего, Стаса Сергеева, попросил не поднимать корабль выше трёх тысяч метров, чтоб пассажиры имели возможность любоваться пейзажами.  Да они в большинстве своём именно этим и занимались - прогуливались неспешно по обзорной палубе взад-вперёд, смотрели на лежащее подо льдом Камское водохранилище, населённые пункты и леса.  (Недолго, правда, - стемнело-то быстро!) Потом был традиционный вечер знакомств, банкет, конкурсы, танцы, а обмен научным опытом запланирован был на следующее утро.  Во время банкета этот самый Лесли Парк подошёл ко мне и как бы между прочим (ну, вроде как в знак внимания) подарил мне нечто в маленьком полотняном мешочке и так и говорит: это, мол, «волчий глаз» – один из сильнейших индейских амулетов! Наденьте его и не снимайте! Думаю, в скором времени он вам может о-очень пригодиться!
     А сам при этом ухмылялся.  Я, правда, никого значения этому не придал – мало ли, подумал, настроение у человека хорошее?
     Ладно, продолжаю.  Так вот, Парк вручил мне амулет, а я из вежливости нацепил его на шею, рассчитывая выкинуть его при первой же возможности.  После чего мы вернулись к застолью.  Вечером я не удержался и мешочек-то развязал.  Никакой это был не глаз – просто какой-то круглый дымчатый камешек, даже не знаю, что за минерал.  Впрочем, это уже и не важно.  Короче, первый день и первая ночь полёта прошли спокойно, как и должно.  Первая половина следующего дня, впрочем, тоже.  А вот дальше…
     Вечером задул север.  Чистый норд.  И небо затянули низкие облака.  Знаете, в наших ведь широтах, если дует север, погода обычно стоит морозная, но ясная.  А тут вдруг – облака… Ну, мы поднялись выше, где-то тысяч на шесть.  Я-то к таким вещам привык, а вот пассажиры всё бродили по палубе и восхищались: ах, до чего ж красиво – бескрайнее море облаков под самыми ногами и бездонное синее небо! Господи, знали бы они!. . . 
     Примерно через час после обеда ко мне подошёл Лапин:
     - Знаете, - сказал он, - сегодня вечером у нас очень интересное мероприятие в конференц-зале.  Будем воспроизводить древние шаманские ритуалы, как индейские, так и наших северных народов.  Обязательно приходите! Незабываемое зрелище!
     Я ответил, что постараюсь.  Мне и самому интересно стало.  Я ведь шаманских камланий никогда не видел.  Решил, что люди серьёзные, не самодеятельность художественную показывать будут, а строго научные реконструкции.  Да и вечером всё равно заняться нечем. 
     В общем, сразу после ужина я прошёл в конференц-зал, где и занял кресло с краю, возле самого выхода, чтоб никому не мешать.  Я не учёный, мне не часто доводилось бывать на разных конференциях, поэтому смотрел и слушал я с большим интересом.  Вначале было вступительное слово господина Лапина о шаманизме как культурно-религиозном феномене.