Но тут началось самое жуткое…
     Вы готовы мне поверить? Ладно, тогда я продолжаю. 
     В людях, заполнявших конференц-зал, произошла моментальная перемена.  Поначалу я услышал рычание.  Вот как будто собака зарычала.  А потом ещё одна и ещё одна, и ещё.  Потом я заметил, как изменились их позы.  Только что эти уважаемые учёные и университетские преподаватели сидели, расслабившись в удобных креслах, а уже в следующую секунду все – все! – подобрались, напряглись и сгорбились.  А затем я увидел их лица.  Сначала я обратил внимание на глаза.  Они стали красными.  Не просто покраснели, а прямо-таки налились кровью, словно разом лопнули кровеносные сосуды.  Я не успел ничего подумать по этому поводу, потому что разглядел выражение их лиц, ставших звериными харями.  Не силён в аллегориях, но мне пришло на ум вот что: они выглядели так, как если бы кто-то невидимый взял и удалил у каждого собственно человеческое, оставив лишь самое древнее животное начало.  Полсотни человек мгновенно превратились в полсотни зверей.  Причём, в самых примитивных, настолько примитивных, что не способных даже к мирному сосуществованию друг с другом.  Помню, в детстве узнал, что если два крота встретятся под землёй, ни один не уступит дороги – они сцепятся и кто-то обязательно погибнет.  Так вот, люди превратились в «кротов».  Каждый бросился на того, кто сидел ближе.  Мужчины, женщины, молодые, пожилые сплелись в клубок, где все были против всех.  Это был натуральный ад!
     Пару секунд я сидел ни жив ни мёртв.  Просто оцепенел, не мог пошевелить даже пальцем.  Потом, скорее инстинктивно, а не осмысленно, соскользнул на пол, встал на четвереньки и пополз к выходу.  Помню, что глядел я только в пол и перед собой, опасаясь глядеть по сторонам.  Почему-то мне казалось, что стоит мне взглянуть на них, как они тотчас бросятся на меня.  Как гоголевские черти на Хому Брута… Судя по шуму, в зале творилось нечто чудовищное.  Я слышал вой, визг, хрипы, треск (вероятно, трещали ломаемые столы, кресла и кости) и ещё какие-то влажные причмокивания, невероятно омерзительные. 
     В общем, я выбрался из конференц-зала, прикрыл за собой дверь и прижался к ней спиной.  Я был вне себя от ужаса, но способность мыслить не утратил, а потому решил нажать кнопку противопожарной сигнализации, благо, что она располагалась на расстоянии вытянутой руки.  Я потянулся к ней, но увидел, что по палубе навстречу мне движется одна из наших бортпроводниц.  Её Олесей звали.  Хорошенькая такая, стройненькая.  Шатеночка.  Вот лишь по цвету волос и остаткам причёски я её и узнал.  Она шла, сильно хромая и согнувшись в три погибели.  Руки прижаты к телу, а пальцы растопырены.  Фирменная голубая блузка стала совсем красной.  Кровь была и на лице, и на шее.  Руки, кстати, тоже были в крови.  И след кровавый за ней тянулся.  При этом она постоянно вертела головой туда-сюда.  И даже издалека прекрасно было видно, что глаза у неё такие же красные, как у тех, которые в зале. . . 
     Догадываетесь, наверное, что я не бросился навстречу, исполненный сострадания?! Я замер, прижавшись к стене, стараясь не дышать и не моргать! Это поравнялось со мной и повернуло голову в мою сторону.  Я увидел, что оно (она?) морщит нос и щерится, оскаливая зубы – точь-в-точь собака, готовящаяся укусить.  Впрочем, ей и скалиться-то сильно не надо было: обе губы были практически откушены или оторваны.  Остатки нижней болтались на лоскуте кожи.  Омерзительное зрелище, просто описать невозможно! Уши были измочалены, похоже, кто-то выдрал серёжки с мясом.  А блузка… На самом деле она не покраснела - на самом деле от неё остались одни лохмотья.  А красной была кожа.  Одна грудь была наполовину откушена и кровь заливала живот и текла вниз по ногам.  А ещё на левой икре виднелась глубокая рана, тоже явно нанесённая человеческими зубами.  Потому-то она и хромала…
     Вы верите, что я смог разглядеть и запомнить все эти подробности? Я смог! Глаз всё это выхватывал, как фотоаппарат, и заносил прямо в мозг.  Так вот. 
     Безумно хотелось зажмуриться, но внутренний голос, подсказывал, что опасность лучше встречать лицом к лицу – шансов остаться в живых больше.  Олеся… точнее, существо, которое ей раньше было, остановилось в метре от меня.  Я почувствовал её запах - дикую смесь ароматов духов, крови и пота – и меня замутило.  Пару секунд мы стояли друг напротив друга, после чего оно хрипло выдохнуло, так – х-хэ! – и бросилось на меня.  Молниеносным таким рывком, как акула.  Я, конечно, морально был готов к подобному, но уж больно как-то всё неожиданно произошло.  В общем, я только и успел, что выставить вперёд левую руку.  Ну, оно мне в запястье и вцепилось.  А дальше всё машинально: я руку из пасти вырываю, ногой её… его в живот бью, с места срываюсь и бегом к своей каюте! Благо, от входа в конференц-зал до неё совсем близко! Расстояние до дверей каюты в три прыжка одолел. 
     Там я первым делом промыл и обработал рану, оказавшуюся весьма глубокой.  Едва я заклеил её пластырем, как ноги стали вдруг ватными, перед глазами круги зелёные поплыли, к горлу тошнота подкатила, и я как куль рухнул на пол.  Несколько минут разум мой был абсолютно чист - ни единой мысли – и всё, что я мог, так это только прислушиваться, как бухает в груди сердце.  Если бы все зомби разом вдруг ринулись на штурм моей каюты, я не пошевелил бы и пальцем, чтобы сделать хоть что-то ради собственного спасения.  Обратили внимание, что я их зомби поименовал? А как их ещё назовёшь? Натуральные зомби! Не в смысле «ожившие мертвецы», а в смысле «люди, лишённые души».  Я так понимаю, души их Вендиго достались.  Или Войпелю.