Я отобрал у тебя всё, а теперь осталась только твоя жизнь.  Тебе конец!» - крикнул он, и я набросился на него.  Мои ужасные руки вышли из-под контроля, заколачивая голову злодея в пол.  Напоследок, они свернули шею опухшему от побоев телу и снова потянулись к окну.  Раздвинув занавески, я почувствовал дикую боль в левой ноге.  Она пузырилась от ожогов прямых лучей двух звёзд, что я успел одёрнуть лишь изувеченный кусок жареного мяса, прилепленный на место моей ноги. 
     Ужасное существо завизжало, корчась от боли, пока вовсе не взорвалось, разбросав ошмётки мяса по стенам.  Вздохнув с облегчением, я медленно спустился по стене вниз, почувствовал свободу от опасности.  Вокруг ничего не двигалось и не предвещало беды.  Коробушка снова запела успокаивающие красивые мелодии, а я расплылся в безумной улыбке, глядя на кровавое месиво, стоявшее в комнате.  «Жизнь налаживается» - произнёс я.  Теперь всё было кончено.  Я знал.  Моя душа снова обрела свободу, вырвавшись из когтей жнеца. 
     Но как и в прошлый раз фраза «жизнь налаживается» была ошибочной.  Напольное покрытие воспламенилось, издевательски посмеиваясь надо мной.  Я подскочил с пола, но тут же грохнулся лицом в самое пекло, так как не смог устоять на обожжённой ноге.  Волосы на моей голове тлели, но преодолевая ужасающую боль, я задёрнул шторы и начал борьбу с огнём, который всё распространялся.  Я выдернул концы покрытия дрожащими руками и изолировал пожарище от воздуха, всё ещё крича от адской боли в коже головы, которая кусками отлеплялась от мяса. 
     ***
     Теперь точно конец.  На часах горела зелёная радушная лампочка – здоров.  Нельзя сказать, что я был счастлив.  Как человек, который убил своего лучшего друга может быть счастлив? Он даже не знал моего имени, но всё равно помог мне. 
     Раздался звонок в дверь, которую мой обожжённый ходячий труп распахнул.  Мне было до лампочки, кто там, но то, что я увидел позади непрошеных гостей, повергло меня в абсолютное безмолвие.  Буря из пыли и огня двигалась из-за домов дальних кварталов, возвышавшихся до самых небес.  Буря заглатывала всё на своём пути.  Я почуял омерзительный запах, который прежде чуял лишь раз.  Это был запах эмоций того, кто использовал усилитель огня.  Как же он был силён и резок.  Сколько же гнева и боли было в том, кто пустил столь огромную волну всепоглощающего огня. 
     Распахнув дверь пошире, я вышел навстречу смерти, потому что жить с этим было нельзя.  Я бы и не смог, даже если бы захотел. 
     - Прости меня, Джон.  Прости, если сможешь…
     .