— Но для тебя, для Правителей, которые родились здесь — чудовищная несправедливость, когда навязывают правила бытия, в котором вы бываете не часто.  Для чего-то же мы давали людям совершенные формы, учили их, наделяя способностью чувствовать меч и силу.  Среди них есть и прорицатели, и те, которые умеют перемещаться через подпространство, пусть и не чувствуя и не задерживаясь, и телепаты, для которых мысль физическое явление.  Если сложить их вместе, они умеют все, что умеем мы, кроме как сделать мертвое живым». 
     Как можно разделить сердце? Этого Анна не понимала.  Но количество полукровок — огромное их количество! — подтверждало, что Катрин и Карсад не одиноки в своих суждениях.  И не все Правители были готовы отказаться от полукровки, который зачинался в таких союзах.  Именно они поддержали Карсада и голосовали на Сорее, чтобы их детям позволили жить, добиваясь равноправия.  Наверное, их голоса Карсад просчитал заранее, уверенный, что большинство Правителей все же человечнее, чем хотели бы казаться в обществе, и поддержат его.  А мать?! Совершенно забыла о том, что она Правитель, когда потеряла возможность выходить в подпространство! О детях Анна не думала, открестившись от этой мысли сразу же, задвинув так далеко, чтобы не омрачала теплые чувства.  И щупала себя, пытаясь себе напомнить, что тоже человек…
     Наверное, она опять была в подпространстве слишком долго, пока раскачивали нейтронный карлик, чтобы разбудить звезду.  И снова она была где-то далеко, воспринимая мир вокруг как игру воображения. 
     Прервав его грустные мысли, из подпространства, как всегда вызывающе одетый, вынырнул Правитель Каффа в сопровождении аморфов и макали. 
     — Море… Необходимо проверить море! — кивнул он, не поздоровавшись, расставляя датчики.  — Возьми сканер… Горит зеленый диод, двигайся за ним, — он протянул ей приборчик, придирчиво его осмотрев.  — Что-то полуметаллическое в виде пластины.  Не заметить ее могли, если только устройство мало чем отличается от борта флаера.  Но, возможно, имеет свойство трансформации.  И с зубами! — он погрыз воздух, угрожающе не нее надвинувшись.  — Там уже работают мои ребята — твоя задача проверить подпространство.  Я вызвал демонов, но в последнее время что-то уж слишком много ошибок. 
     Анна кивнула, пересмотрев свои взгляды о Правителе Каффа. 
     Его вид…
     Он совершенно не комплексовал по поводу одежды, собирая сведения о ней во всех временах.  И то появлялся на приме в бархатных плащах-халатах с тюрбаном на голове, или в шароварах таких ярких цветов, украшенный драгоценными камнями, что затмевал наряды женщин.  Или вдруг являл себя в просвечивающей тунике, с венком из листьев и цветов на голове, зажав подмышками пару фолиантов, взмыленный, вваливаясь во дворец Карсада, чтобы помахать у него перед носом этими самыми фолиантами, и, как ни в чем не бывало, сообщить, что просто проголодался, а за обедом ему захотелось с кем-то разделить его мудрые мысли о содержании древних текстов.  А то, весь обтянутый в кожу, с шипами, с клепками, в цепях — разгуливал во дворце и, прикрываясь творческим кризисом, раздражался на все и на всех.  Наверное, он скучал по тем временам, когда Правители руководствовались мнением людей и строили из себя Богов, чтобы это было и в одежде.  И тогда удивительный его демон Кафи, но чаще Каа, который везде раздавал визитки империи Каффа, выходил «в люди», подолгу засиживаясь или у Карсада, или у Катрин, или у Зарта, жалуясь на никчемную жизнь, в которой не было ни демоних, как у Дая, ни Черной Дыры, где бы он мог почувствовать себя героем, ни Правителя, который воюет с другими Правителями.  В отличие от скромного и незаметного Правителя Зарта, поговаривали, что он страшный сластолюбец, который разбил сердце многим Правительницам, побывавшим в его объятиях.  Намерения у него каждый раз были серьезные, но хватало его ненадолго.  Стоило ему переодеться, как тут же менялся вкус и пристрастия. 
     Или он умело манипулировал сознанием и людей, и Правителей…
     К примеру, как бы он ни был одет, он никогда не забывал переодеться в парадный смокинг, когда собирался навестить мать — бабку Катрин.  Поправила она ему мозги быстро, стоило ему однажды нарваться на ее гнев.  Случилось это после очередной его выходки на ее приеме.  Тогда он решил продемонстрировать свое мощное достоинство и торс, повергнув в шок, в основном, Правителей, которые сразу же оказались в невыгодном положении.  Правительниц его «невинная» шалость и позабавила, и порадовала.  Тогда Правительница Катрин устроила разнос на всю его империю — и он надолго потерял авторитет перед своим народом, который начал строить капища с ее изображениями.  Ее так и называли: «Святая матерь громовержца». 
     Люди так устроены — всегда ищут самого всесильного Бога, который бы услышал их молитвы…
     Но, судя по тому, как в народе относились к Правителю, его безмерно и уважали, и любили, зачастую обращаясь без церемоний, даже когда он был в гневе.  Как раз наоборот, пока он был раздражен, любая помпезность могла спровоцировать новую вспышку негодования. 
     И людей из империи Каффа можно было опознать сразу.  Многие в империях подражали своим Правителям, а каффанцы разве что не ходили у себя и по содружеству голые, чтобы не раздражать благопристойных иноимперцев.  Но пышные и помпезные их одежды, или наоборот, почти полное ее отсутствие, всегда бросались в глаза.  Но что касается деловых качеств, Правителю Каффе не было равных.  И опять же, жители его империи помешались на изобретениях, выбрасывая на рынок самое лучшее оборудование и технику — компьютеры, аэлраны, флаеры, боевые крейсеры.  Получить образование в империи Каффа считалось не только престижно, но гарантировало работу востребованного специалиста на всю оставшуюся жизнь, даже невзирая на то, что свои технологии в империи блюли строго и не открывали никому. 
     Сегодня Каффа был в шлепках, наподобие сланцев, в вызывающих трусах-семейниках на веревочке и до колена, с пальмами, с карманами — так что трусы его, под которыми ничего больше не было, ибо хозяйство его визуально мерещилось по формам, вполне могли сойти за свободные шорты.  В какой-то замызганной и заляпанной краской и машинным маслом майке, словно он только что вылез из-под автомобиля, и волосы соломенно-желтого цвета, торчащие в разные стороны. 
      «Надо бы посмотреть, как они там живут!» — взяла Анна на заметку, украдкой рассматривая не слишком похожего на дядю Правителя.  В империи Каффа дальше дворца и столичной планеты она не бывала — все как-то не хватало времени, да и пропуск ей так никто и не выдал.  Обычно он лишь морщился, ссылаясь на недостаток времени или отнекивался, закармливая ее «потомами». 
     Нырнув в подпространство, через пару минут она оказалась на том самом месте, где произошел взрыв.  Флаер летел невысоко, так что район выброса оказался небольшим.  На дне уже работали, осматривая каждый камушек, прочесывая местность вдоль и поперек.  Анна просканировала подпространство, сразу же укорив себя — след был, и вел он в сторону берега.  Возможно, когда они с Даем проскочили место аварии, тварь как раз пыталась выбраться на берег.  От одной этой мысли ее бросило в жар.  С чего они решили, что тварь взорвалась во флаере и не смогла выбраться?! Но как она успела вывалиться через дыру обратно?! Или она ушла так далеко в подпространство, где флаер уже не существовал?! Но такого не могло быть! Оставалось лишь одна догадка — тварь была идентична той, которая загнала их в ловушку, и сама она, когда прогрызла дыру, оставалась снаружи, отбрасывая внутрь лишь ту тень, которая умела и пить силу, и стрелять, и разобраться, кому жить, а кому умереть.  Тогда полукровкам повезло трижды, что всем им удалось выжить — случайно или заметив шевеление, один из меченосцев ткнул мечом в дыру, отбросив ту штуку, которая прицепилась к борту. 
     Она вызвала Правителя Каффу, продолжая двигаться вдоль едва заметной бороздки, оставленной в иле, между зарослями кораллов, губок и полипов, кишащих живностью.  След твари вел ее к берегу.  И несколько опешила, когда заметила панцирь черепахи со следами силы, которым тварь прикрывалась, пока ползла под водой — она умела прятаться, выживая в любой среде!
     — Так, здесь ее подобрали… — сложив губы в трубочку, задумчиво повращал ими Правитель Каффа.  — Механизм, который может переходить из пространства в подпространство и обратно?! — озадаченно потеребив ухо, он воззрился на Анну.  — Стебать его, кого на этот раз засунули внутрь железяки?!
     — Нет, скорее, оно живет и там и там, — вспомнила Анна свою темницу.  — Как те твари, что загнали меня и Дая в ловушку. 
     — Какие твари?! — вытянулось лицо у Правителя Каффы, который не сразу ей поверил.  — Нет там никаких тварей! Тридцать три ловушки, расположенные по кругу, так что мимо не пройдешь! Я сам провел в заточении лет… — он слегка поморщился, смерив ее взглядом, — пятьдесят шесть лет.  Ты меня сделала! В твоем возрасте я соску сосал и писал в пеленки! — признался он, раздражаясь.  — Считай, я тобою горжусь!
     — Ну как же! — растерялась Анна, уставившись на едва заметный след хозяина, который дожидался сущность, притоптав траву и нетерпеливо обломив несколько сучков. 
     По следу его уже отправились оборотни, передавая запах во все инстанции, но пока безрезультатно.