“Ходит кто-то, что ли? – мелькнула короткая мысль, и тут же в горле пересохло.  - Кто там может ходить? А если рыба плещется, то слишком велика для небольшой лесной речушки”. 
     Берган вцепился в рукоять топора, надеясь обрести уверенность и спокойствие.  Получилось не очень хорошо.  Плеск сделался громче.  Теперь казалось, что там уже не ходит, а ходят.  Больше того – звук начинался определенно в воде, а потом выходил на берег, где обрывался.  Несмотря на ночную прохладу, на лбу Бергана выступила испарина.  Будь здесь против него сотня вооруженных воинов – он бы не струсил, даже зная, что не выстоит.  Но вся эта потусторонняя магическая дрянь подтачивала изнутри - нашептывая что-то на ухо, уговаривая бросить оружие и опуститься на колени.  Зачем противиться неизбежному? Зачем драться с теми, кого нельзя победить? Зачем бежать от прохладного ласкового забытья?
     Однако шепот подействовал на бородача иным образом.  Воин не бросил топор, не упал на колени в ожидании вечного покоя.  Он задрожал мелкой дрожью.  Тут же вспомнился утренний гость.  Берган с отчаянной четкостью увидел блеск безумия в глазах поддавшегося страху человека.  Вот что с ним случилось.  Он испугался, повернулся спиной, побежал.  А потом было уже не остановиться.  Ужас стал его сутью, движущей силой.  Нет! Не бывать такому! Бородач широко расставил ноги.  Он будто врос в землю, превратился в несокрушимую скалу. 
     А потом он разглядел силуэты.  Они были уже рядом со щитом, поставленным Мили, и потому начали еле заметно светиться, приблизившись слишком близко.  Вмиг с Бергана слетели остатки уверенности.  Воин уже почти не контролировал себя.  Он был готов сорваться и бежать.  Неважно куда, лишь бы не стоять и не видеть, как темнота разрождается белесыми телами.  Но выйти за пределы щита – значило добровольно отдать себя в руки этим гадам.  А что еще страшнее – впустить в себя ужас.  Ронять слюну и с бессмысленной улыбкой взирать на вмиг подобревший мир? Ну, нет! Лучше уж самому прервать безумную агонию. 
     Берган зарычал.  Его рот исказился в зверском оскале. 
     - У-хо-ди-те, - донесся до него нечеловеческий булькающий голос, - у-хо-ди-те. 
     В этот момент бородачу не нужны были ни драгоценности, ни артефакты.  Страх парализовал могучего воина, отняв возможность мыслить здраво.  Рядом заржали лошади, обеспокоенно переступая с ноги на ногу, но Берган не обращал на них внимания.  Остекленевшие глаза смотрели на вплотную приблизившиеся к щиту силуэты, теперь вполне различимые.  От открывшегося зрелища кровь превратилась в лед. 
     “Почему щит молчит?” – рассеянно думал Берган, при этом напрочь забыв, что уже давно следовало разбудить товарищей. 
     Определенно, когда-то они были людьми.  Но теперь представляли собой жалкое зрелище: обнаженные раздутые тела с вывернутыми изо ртов черными языками, с провалами пустых глазниц и неловкими движениями, будто ими управлял начинающий кукловод, неумело дергающий за ниточки своих первых кукол. 
     - У-хо-ди-те, - повторился булькающий приказ. 
     Берган не мог понять – говорит ли только одно существо, или же все хором.  Рты у всех дергались и кривились, обнажая редкие гнилые пеньки зубов. 
     - Что здесь происходит?! – раздался выкрик Брика, которому одна из лошадей угодила комком выбитой земли прямо в лицо. 
     Берган молчал, чувствуя, что еще чуть-чуть - и свершится страшное. 
     А в следующее мгновение существа коснулись щита.  Раздался оглушительный треск - и первый утопленник, как назвал их для себя бородач, беззвучным мешком отлетел далеко назад.  Звука его падения слышно не было. 
     Теперь уже проснулись все.  И не просто проснулись, а вскочили, ошалело оглядываясь, хватаясь за оружие, с которым не пожелали расставаться.  Как оказалось, не напрасно.  Вот только применять его было еще рано.  Щит успешно отражал атаку незваных гостей, один за другим отлетающих в ночную мглу. 
     Путники напряженно смотрели на неспешно приближающихся утопленников.  Сколько их? Нескольких щит уже отбросил, но белесые тела все не кончались, продолжая выныривать из чернильного мрака. 
     - Похоже, возвращаются те, которых отбросило, - проговорила Мили, все еще неуверенно стоя на ногах – несколько часов сна не принесли ей достаточного отдыха. 
     - Кто это и как их остановить? – деловито осведомился Маркус. 
     - Солнечный свет, - саркастически улыбнулась девушка.  – Возможно, нам бы помог солнечный свет. 
     Между тем, пробуждение товарищей вывело Бергана из оцепенения.  Бородач заозирался.  Смахивая крупные капли пота со лба, он тяжело дышал и что-то бубнил себе под нос. 
     Маркус настороженно взглянул на воина, но промолчал.  Еще не хватало приводить в чувство здорового детину. 
     - Такое ощущение, что их сначала повесили, а потом уж утопили, - задумчиво проговорила Мили, всматриваясь в непрошеных гостей.  Те же с тупым упорством продолжали штурмовать охранный круг. 
     - А нам от этого намного легче? – хмыкнув, поинтересовался Брик. 
     - Нет, просто пытаюсь понять… - девушка не закончила начатую фразу – в воздухе раздался высокий писк, оборвавшийся громким хлопком. 
     Что это значило – путешественники знали отлично.