Обойти валежник не представлялось возможным, так как шёл он дугой, словно свирепый смерч прошёлся аккурат по границе леса, выкорчевав с корнями несчётное множество деревьев.  Хоть высотой завал не превышал полутора метров, затруднения создавала темнота. 
     
     Перебравшись на другую сторону, Вадим сознавал в глубине души – будь валежник высотой в несколько метров и торчи из него кольями сучья, он без промедления полез бы вверх.  Он гнал эту мысль прочь на кромки сознания, потому как не хотел думать о подобных вещах, будучи одним в тёмном лесу. 
     
     Когда лес остался позади, помимо облегчения, что он наконец выбрался на открытое пространство, Вадима ошеломила красота представшего пейзажа.  Озеро выглядело огромным.  На противоположной стороне чёрная гладь отражала последнюю медную полоску неба. 
     
     Но взгляд притягивало не громадное озеро овальной формы (идеальной круглой, будь у него возможность взглянуть с возвышенности), не величественность леса, обрамлявшего его.  Самое удивительное находилось прямо под ногами Вадима – галька. 
     
     Гладкие чёрные камушки размером не превосходившие куриное яйцо, устилали берег в обе стороны.  Вадим присел на корточки и взял один, чтобы лучше рассмотреть, маленький камень оказался несоразмерно тяжёлым, он несколько раз подбросил его в воздух, пробуя на вес, тот приземлялся в ладонь со звонким шлепком.  Вадим поднёс увесистый камушек к глазам и увидел, что в блёклом свете луны он пестрит серебристыми вкраплениями, будто его посыпали металлической пылью.  Он поднялся на ноги и вновь окину взглядом берег.  Вадиму почему-то казалось, что галька не вписывается в общую картину.  Уж больно она выделяется. 
     
     Разбивая лагерь, он забыл об этом. 
     
     Вадим развёл костёр в десяти метрах от озера из веток, собранных на кромке леса, их оказалось так много, что ему удалось собрать целую охапку меньше чем за две минуты.  Сосиски же нанизывал на шампур и, сидя на свёрнутом спальном мешке, держал его прямо над углями, время от времени благозвучно потрескивавших и выбрасывающих в небо искры.  Палатка полусферой стояла позади. 
     
     Небо разразилось мириадами звёзд, в городе такое точно не увидишь, думал Вадим.  Самые яркие даже отражались на поверхности воды.  Он смотрел на мерцающие огоньки и думал о Лере.  Возможно, он позвонит ей завтра, когда будет смотреть в панорамные окна аэропорта на свой самолёт, хотя бы для того, чтобы попрощаться. 
     
     Из дум Вадима вывел очередной треск углей, он поднял и повертел дымящуюся сосиску над кострищем, удовлетворился степенью готовности и складным ножиком снизал её на пластиковую тарелку к остальным готовым.  Он бросил на угли сухих веток, пододвинул к себе рюкзак и извлёк из него упаковку булок.  Булки были свежими и мягкими, потому Вадиму пришлось плотнее сжать булку в ладони, чтобы нож резал хлеб, а не мял его.  Но в момент, когда нож прошёл половину булки, из разгорающегося костра выстрелила искра и угодила прямиком на открытый участок кожи между кроссовкой и штаниной, боль была слабой и сразу прошла, но от неожиданности Вадим дёрнулся, и нож вонзился в плоть у основания большого пальца левой руки. 
     
     Вадим стиснул зубы, чтобы подавить рвущийся крик.  Булка почти мгновенно окрасилась в красный цвет, он продолжал сжимать её, чтобы не залить штаны кровью.  Вадим устремил взгляд на рюкзак, он судорожно перебирал в уме его содержимое, ни о какой аптечки и речи не могло идти, но в ней не имелось даже платка.  Ручеёк крови уже стекал на гальку, глядя на то, как округлые камушки приобретают зловещий бордовый оттенок, он вспомнил про ремень.  Правой рукой он снял его, не найдя замены хлебу, он прижал кровавый мякиш ремнём и крепко замотал.  Ручеёк крови тут же сменился каплями, через пару минут прошли и они.  Даже простой порез в такой глуши может перепугать, с облегчением подумал Вадим. 
     
     Вадим отужинал без хлеба, запивая сосиски водой из бутылки.  Как он и предполагал ранее днём, делал он это под куполом звёзд.  Он даже увидел полоску метеорита, возможно второй раз в жизни.  Хлебный жгут сработал на ура, рана оказалась неглубокой. 
     
     Вадим сидел лицом к озеру, обняв колени руками, слева потрескивал костёр, он приятно грел, веки наливались тяжестью, но Вадим не спешил отправляться в палатку, ему хотелось впитать умиротворение, к которому он так долго шёл. 
     
     
     
     
     
     ***
     
     Вадим понял, что уснул лишь, когда его разбудил какой-то звук.  Он резко оторвал голову от сплетённых на коленях рук.  Теперь его окружала тишина, но он не сомневался, что звук ему не приснился.  Угли ярко тлели, и сам Вадим не успел замёрзнуть, это говорило о том, что проспал он недолго. 
     
     Он смотрел по сторонам, но ничего не видел.  Пейзаж оставался неизменным, лишь луна поднялась выше над озером.  Скрежет, а Вадим не сомневался, что это был металлический скрежет, не только его разбудил, но и напугал.  В мыслях вновь и вновь возникал изуродованный труп оленя, Вадим сокрушался над тем, что он пошёл дальше, увидев его, словно до этого он находился под действием анестезии, и вот наконец её действия испарились.  Но что-то подсказывало, что драгоценное время упущено.  Если что-то имеет такую власть, способную подавить волю и привести к озеру, оно бы так просто не отпустило из своих цепких лап.  Разве только по своей воле. 
     
     Сердце стучало в груди, пульсация горячо отдавалась по всему телу, Вадим сидел на месте, не зная, как быть дальше, ему следовало бы бежать, но в голове поселилась уверенность, что он не сможет преодолеть кольцо валежника, не теперь. 
     
     Вадим направил взгляд на правый берег озера, на деревья, которые теперь, в ярком лунном свете, выглядели не такими и высокими.  Всё потому, что верхушки отсутствовали.  Данное наблюдение вызвало волну мурашек.  Он проследил взглядом справа налево и понял, что все верхушки деревьев, расположившихся вокруг озера, срезаны.  Вадим в панике подумал, что никак не мог не заметить этого факта сразу, когда вышел к берегу, он бросался в глаза, всё равно что зайти в собственную кухню и не заметить, что твой холодильник исчез. 
     
     Такое не пропустишь.  Разве что твой разум не затуманен. 
     
     Словно в подтверждение умозаключению Вадима, раздался второй металлический рокот.  Вадим сумел определить, откуда он доносился.  Его бросило в жар.  Звук шёл от озера. 
     
     Когда он отважился посмотреть в сторону озера, то увидел, как по водной глади расходятся круги.  Они лениво приближались к берегу.  Источником волн послужила труба, возникшая в пятидесяти или в двухстах метрах (из-за темноты представлялось невозможным сказать точно) от берега.  По мере своего «растягивания» вверх, труба делалась уже к верхушке.  Остановившись в своём росте, она изнутри запульсировала розовым и жёлтым светом. 
     
     От звука, разбудившего Вадима, до появления мигающей антенны не прошло и минуты, но Вадиму эти секунды показались вечностью. 
     
     Вадим заворожённо смотрел на мерцающий столб.  Это продолжалось долгие полминуты.