Всю дорогу чувство было, что люди все здесь только каждый прячется от нас, притаился поблизости и наблюдает.  И главное птиц нет… Тишина мертвая стоит… Уже темнеть начало, а мы то с начала планировали заночевать возле поселка.  Но как сумерки опускаться стали, страх погнал нас прочь.  Ну мы и днем то плутали, а ночью… В общем заблудились и обратно к поселку вышли.  Тогда небо было чистое и луна, почти полная, хорошо светила.  Вроде все вокруг тихо, стоим на окраине поселка, и уйти неизвестно куда страшно, и в поселок идти жутко, и на месте стоять не возможно.  Смотрим, в поселке все вроде по старому, а с другой стороны что-то не так.  Вроде как обычный жилой поселок.  А мы возле кладбища поселкового вышли, я глянул и чувствую, волосы на голове зашевелились, – могилы целые стоят.  Кресты ровные, не как днем перекошенные, а кое-где и цветы на холмиках лежат.  Я проводника ткнул локтем, показываю на кладбище, а он увидел и давай креститься и молитву шептать быстро-быстро начал.  Я боковым зрением какое-то движение заметил, повернулся к поселку и … ужас сковал меня, ноги сразу стали ватные, хочу бежать, а не могу.  Молча не торопливо к нам приближались люди – женщины, мужчины, старики, дети.  И все это в гробовой тишине.  Десятки глаз, не мигая, смотрят на нас! И никто ни слова не говорит.  Провожатый дернул меня за рукав и бросился бежать по заросшему тракту.  Его рывок вывел меня из оцепенения, и я бросился вслед за ним.  Бежали мы долго, вскоре я потерял его из виду.  Задыхаясь, весь исцарапанный мокрый я вылетел на какую то дорогу.  Лишь там я в бессилии упал на землю и лежал, наверное, пол часа хватая ртом воздух… А провожатого я так больше и не видел. 
     Попутчик замолчал.  На последних словах истории голос его дрожал, видимо он вновь переживал весь тот ужас.  Я тоже был под впечатлением рассказа.  Хотелось что-то сказать, чтобы разрядить обстановку и переменить тему, но в голову ничего не приходило.  Я прижался спиной к стенке вагона и стал смотреть в окно.  Где-то там в черноте ночи пролетал жуткий поселок с его безмолвными ночными жителями.  Музыка колес действовала успокаивающе.  Тьма.  Вылетающие из нее на мгновение столбы.  Пролетающие в дали, редкие огоньки.  И стук, мерный успокаивающий стук.  Стук… стук… тук… ук…
     Видимо я опять задремал.  Очнулся я от резкого свистка поезда и вклинившегося в музыку колес шума встречного состава.  Словно кадры диафильма пролетели за окном яркие пятна окон встречного пассажирского.  Я вспомнил о попутчике, так бесцеремонно брошенном мной наедине с его жуткой историей, и посмотрел на сиденье напротив.  Оно было пусто.  В купе кроме меня никого не было.  Я потянулся, поднялся и вышел в коридор.  Вагон спал.  Послышался какой-то шорох в начале вагона, и из своего купе показалась заспанная проводница. 
     - Скажите, а давно была станция Мясницкий бор. 
     - А я почем знаю. 
     - Как, там же остановка должна была быть. 
     - Ага, лет пять назад. 
     - В смысле. 
     - Лет пять как уже там не останавливаемся. 
     - Почему?
     - Потому, как там никто лет пять, как не живет. 
     Налив себе в стакан кипятка из бака, проводница нырнула обратно в свое купе, давая знать, что разговор закончен. 
     - Погодите, а как же мой попутчик?
     - Какой попутчик? – сонное, а теперь еще сердитое лицо высунулось из купе. 
     - Ну, который подсел на станции, а недавно вышел. 
     Голова скрылась. 
     - Какой попутчик? Мы еще не где не останавливались.  Так что никто не заходил и не выходил.  Шел бы ты спать. 
     Дверь с жужжанием закрылась. 
     А я стоял в узком коридорчике вагона в совершенной растерянности.  И как-то совершенно не хотелось возвращаться в пустое и полутемное купе.  Дрожь прошла по всему телу от жуткой мысли о природе своего собеседника. 
     Попутчика сошедшего в Мясницком бору. 
     .