Бездушным неблагодарным ублюдком он почувствовал себя, когда она, наконец, умерла. 
      Он стоял у ее постели и впервые за много дней ощущал беспредельную пустоту.  Ранее только однажды он испытал это - когда в безумной ярости едва не задушил проститутку.  Теперь это было куда более глубокое ощущение.  Даже когда в комнату вбежали врачи, Прото, вопреки обыкновению, не захлестнула волна их эмоций.  Пустота смерти, которую он вобрал в себя, на короткое время сделала его обычным человеком, способным знать и воспринимать только свои чувства.  Это было потрясающе. 
      Единственное, что омрачало момент - легкое раскаяние.  Прото смотрел, как врачи суетятся вокруг умершей и думал, что они назвали бы его чудовищем, если бы смогли почувствовать то счастье, которое он испытал, когда умерла его мать. 
     
      Все дни перед началом похорон, Прото прокручивал в памяти последние месяцы и пытался понять.  Понять было ли его стремление остановить страдания матери вызвано сочувствием к ней или эгоистическим желанием самому избавиться от проецировавшейся на него боли. 
      Ответа он так и не нашел. 
      На кладбище он пришел, чувствуя себя больным и опустошенным.  Чужие эмоции - нетерпение, холод, сочувствие, скука - раздражали, как никогда.  Прото смотрел на людей, собравшихся проводить его мать в последний путь, и ему хотелось раскидать их всех в стороны и закричать, чтобы они убирались.  А еще лучше - чтобы они вдруг стали такими же, как он.  Чтобы могли почувствовать всю его боль и отчаяние.  Но его дар был односторонним.  Прото работал как приемник чужих эмоций, свои он не мог передать никому. 
     
      За окном бушевала вьюга, но в аудитории Центра-2 было тепло и уютно.  Седовласый человек в дорогом костюме выключил последний слайд и мечтательно продолжил. 
      - . . . помню, я стоял тогда перед экраном, на котором мы наблюдали сборку ДНК, и думал, а что, если пойти дальше? Если изменить генетический код так, чтобы люди могли слышать друг друга без помощи слов?
      Молодые ученые, заполнявшие скамьи, внимали ему, затаив дыхание. 
      - Профессор, а что потом случилось с этим экспериментом? - спросил один из них. 
      - Нас закрыли, началась война, и у правительства больше не было денег платить нам.  Насколько я знаю, мать с ребенком переехали в другую страну.  Видимо, без должного обучения и стимулирования его способности быстро атрофировались. 
      - Вы в этом уверены? Вы не пытались его найти?
      Профессор улыбнулся:
      - Я вполне уверен.  Если б еще они переехали в более цивилизованное место. . .  Но, к сожалению, беженцев приняли только в одном городе, а там, - он махнул рукой, - вода стоит столько, что люди купаются раз в месяц, и простые граждане разбегаются, завидев на улице бандитов с гранатометами.  Бедный мальчик не мог попасть в менее подходящую обстановку.  Вероятно, он сейчас работает на каком-нибудь заводе, выпивает по три упаковки пива по вечерам и ничем, кроме своего узкого мирка не интересуется.  И это еще лучший вариант. 
      - Это ужасно! Ведь этот эксперимент мог бы стать началом нового направления в науке!
      Профессор согласно кивнул:
      - Да, но жизнь иногда ставит перед нами преграды.  Многое придется начать заново, но здесь, в новом Центре столько умных молодых людей, что я уверен в успехе. 
      Люди в аудитории польщенно заулыбались. 
      - Вы собираетесь повторить тот эксперимент?
      Человек, задавший этот вопрос, встал с места.  Его грубый хрипловатый голос казался странно неподходящим ученому. 
      - Разумеется, - ответил профессор.  - Как раз сейчас мы работаем над компоновкой генов для Прото-два. 
      - Прото-два? - человек осклабился, будто слова профессора очень его насмешили. 
      - Да, таково кодовое название.  А сейчас - позвольте мне объявить лекцию законченной.  Мы и так уже болтаем тут на полчаса больше запланированного. 
      Слушатели, оживленно разговаривая, стали расходиться.  Профессор кинул в портфель бумаги и флешку со слайдами и, на ходу вытаскивая из кармана пластиковую ключ-карту, направился ко входу вглубь Центра-2. 
      - Простите, профессор. 
      Человек со странно грубым голосом поспешно догонял ученого.  Полы белого халата развевались, открывая тщательно изорванные джинсы. 
      - Да?
      - Мне хотелось бы с вами поговорить. 
      - Простите, у меня сейчас мало времени.  Откуда, вы говорите, приехали?
      - Я приехал к вам из одной богом забытой дыры. . .  Там вода стоит столько, что люди купаются раз в месяц, и простые граждане разбегаются, завидев на улице бандитов с гранатометами. 
      Ученый улыбнулся:
      - Я, конечно, утрировал, молодой человек. 
      - Да.  Большинство жителей принимают молекулярный душ каждый день перед завтраком, в магазинах можно приобрести что угодно. 
      - Ну, я полагаю, вам лучше знать, если вы оттуда. 
      - Люди не разбегаются при виде меня, просто переходят на другую сторону улицы.  Я не ношу гранатомет, и мой босс запрещает мне убивать часто и неосмотрительно. 
      Ученый сглотнул и натянуто улыбнулся. 
      На него уставилось черное дуло пистолета. 
      - Открывай.  Пойдем внутрь, порезвимся.  У меня отпуск, как-никак.