На одном красовался жёлтый мальтийский крест в чёрном ромбе. 
     - Это что-то новое. . .  - присмотрелась Светлана и ахнула.  - Ховринская больница?! Когда её успели достроить?
     - Ещё только собираются! - фыркнула Елена.  - Она существует на бумаге, как государственная клиника самого современного уровня.  И к ней приписывают психиатров из всех московских больниц и диспансеров.  Оптимизация!
     - И кто же у нас тут ставит диагнозы направо и налево? - Озёрская увидела знакомую размашистую подпись.  - Ну конечно! Смирнов, старый ты шарлатан.  Такой же настоящий психиатр, как и твоя фамилия. 
     - А мне Ерванд Оганезович показался очень грамотным врачом.  Столько тестов провёл: и для Димы, и… и для меня тоже.  Зачем-то. 
     - Я даже не сомневалась! - горько усмехнулась Озёрская.  - Тесты - это его основной и единственный метод.  Больше ничего он не умеет.  Знаете, коллег я никогда не стала бы обсуждать, но он мне не коллега.  Смирнов никакой не врач. 
     - А кто?! - округлила глаза Ерофеева. 
     - Будете смеяться.  Театральный режиссёр.  А психиатрия для своего рода хобби.  Кто его устроил на пост замглавы департамента, я могу только с ужасом догадываться.  Даже у меня нет столь мощных связей.  Впрочем, не в связях счастье.  Мне было важно взглянуть на результаты тестов. 
     - Тесты ничего не показали, - поспешила сообщить пациентка. 
     - Вот и хорошо.  Я просто хотела проверить, - успокоила женщину Озёрская. 
     Но вот что насторожило психотерапевта, так это вторая карточка с заключением.  Автором последнего являлся один из лучших психиатров России, мнению которого Светлана всегда доверяла.  И этот специалист почему-то не посвятил Диме ни одного абзаца - весь текст касался только и исключительно состояния Елены. 
     - Дмитрий, ты любишь рисовать? - мальчик кивнул.  - Вот тебе альбом, карандаши, садись за тот столик и нарисуй свою комнату в бабушкином доме, - дождавшись, когда ребёнок начнёт увлеченно перебирать карандаши и наносить первые штрихи, Светлана повернулась к Елене.  - У Димы хорошее воображение и нестандартное мышление.  Это безусловно радует.  Вам следует больше времени проводить с ребёнком, как бы банально это ни звучало. 
     - Да, я знаю.  Но последние два месяца.  Эти бесконечные забастовки и протесты, информационные атаки на всех фронтах.  Всё рушится.  Средний класс помешался на этих лисьих хвостах с их протестным хамством.  Всем, кто имеет слишком хорошие отношения с партией, поступают угрозы.  Мне страшно.  Никаких мужей в запасе у меня нет.  Кинулась к знакомым из администрации.  И знаете что? В Кремле говорят, что к ним приехал какой-то там демонолог и скоро он все разрулит.  Нет, они издеваются надо мной! С самым серьезным видом пересказывать мне бульварные сплетни! Демонолог! Разрулит! Это уже через край. 
     - Понимаю… Скажите, пожалуйста, а Дмитрий часто болеет?
     - Почти никогда.  Два года назад серьезно простудился. 
     - Астма, аллергии?
     - Нет. 
     - Кожные заболевания?
     - Ни разу.  А что такое?
     - Нет-нет, всё хорошо. 
     - И всё же?
     - Леночка, я знакома с Вашим семейством уже давно и знаю Ваш потомственный интерес к медицине.  Почти вся Ваша родня имеет медицинское и даже психологическое образование. . . 
     - И ни один из нашего клана не работает по специальности.  Зато благодаря нам, государству ничего не стоит возвести стратегический объект в любой точке страны! - женщина гордо вскинула голову.  Сестры Ерофеевы действительно решили проблему застройки самых неприветливых территорий.  Старшая, правда, потом переключалась на проектирование элитных жилых комплексов в Москве… Но кто сказал, что столица когда-то отличалась комфортными условиями?
     - А психосоматикой Вы никогда не интересовались?
     - Нет.  Психосоматику и прочую патопсихологию у нас читали на четвертом курсе.  А медицину я бросила на третьем, сразу после маминого письма.  Чему очень рада.  Я просто всегда невольно начинаю искать болезни у себя.  Так к чему Вы ведёте?
     - К тому, что у каждой детской болезни есть своя функция.  Это не просто слабость молодого организма.  Порой ребёнок, которого обделили вниманием, болеет, чтобы исправить ситуацию.  Его окружают заботой, о нём говорят, с ним общаются.