Отец Кондрат с чувством оскорблённого достоинства вскакивает с кресла и взволнованно прохаживается по комнате.
– Вот оно, значит, как! С почтением и терпением к ним надо! А к нам, священнослужителям, значит, не надо с почтением и терпением! Куском хлеба попрекнула! А того и не понять вам, мирянам, что священник, он не только хлебом единым живёт! Гм, гм… К хлебушку-то и маслице требуется, и икорка желательна, и яичко свежее нужно, и молочко, и сметанка, и многое, многое, многое другое – вплоть до мёда, мяса, рыбки свежей или ещё чего из морепродуктом, овощей и фруктов… Да и горло промочить с устатку – тоже не лишнее… Да! А ты как думала?!
Бабушка:
– Да кушай себе на здоровье, чего душа желает. Кто ж тебе запрещает-то? Приятного аппетита. Тебе надо хорошо питаться, чтобы надлежащим образом исполнять свои функции… И матушку свою не забывай кормить тоже.
Отец Кондрат:
– А что средства значительные ты церкви жертвуешь… Так за это воздастся тебе на небесах обильно! Будут тебе на том свете сокровища небесные – и в сто, и в двести, и в тысячу раз более вернётся, взамен того, что ты церкви жертвовала. Ибо только святая православная церковь может дать тебе спасение!
Бабушка:
– Вот как раз по этому вопросу я и призвала тебя сюда, отец Кондрат. . . Да ты присаживайся – в ногах-то правды нет.
Отец Кондрат:
– Присяду, пожалуй. (Усаживается в кресло. ) Ноги – они не казённые.
Настя:
– Ну а мне долго ещё тут приседать?
Бабушка:
– Потерпи, Настасья. Я же сказала, что и до тебя тоже это дело касается…
Настя:
– Ой, блин!
Она тяжело вздыхает, идет к книжному шкафу и, изнывая от тоски, начинает просматривать и пролистывать книги, какие попадутся под руку.
Бабушка же тем временем обращается к священнику:
– Не стану попусту повторяться про то, что я помираю – всё равно ты мне не веришь – и перейду сразу к делу. А дело предстоит тебе ответственное. Твоя задача в том и состоит, чтобы обеспечить мне переход в мир иной по самому высшему разряду! Какие службы и обряды совершать, учить тебя не буду – ты про это лучше меня должен знать…
Отец Кондрат со скучающим равнодушием поглаживает бороду.
– Знакомое дело – не одного уже на тот свет успел, слава богу, спровадить. Мы-то своё дело знаем… Но и от самих умирающих господь ожидает определённой заботы о своём предсмертном часе…
Не поняв глубины высокого богословия, бабушка, по своему разумению, сводит всё к мирскому и приземлённому:
– Уже позаботилась. Сегодня жду нотариуса, будем завещание составлять. Ну, и твои, батюшка, интересы предусмотрела. Получишь ты по моему завещанию мильон.
Отец Кондрат навострил ухо.
– Миллион?
Бабушка:
– А что? Мильон тоже хорошие деньги – на дороге не валяются. Радоваться должен, что целый мильон с неба свалится, а он ещё и пузо морщит.
Отец Кондрат:
– Да ничего я не морщу! Наоборот… Миллион так миллион – на всё воля божья.
Бабушка:
– Моя воля, батюшка. Слышишь, – моя воля!
Отец Кондрат торопливо соглашается:
– Хорошо, хорошо, пусть будет твоя…
В нахлынувшем вдруг на него волнении он поднимается с кресла и начинает мерять комнату шагами.
– Вот я и говорю… Раз уж это твоя такая воля… То у меня мысль одна возникла…
Бабушка:
– Говори уже свою мысль.
Отец Кондрат:
– Вот я и говорю… Я вот что подумал… У тебя с невесткой твоей, Ольгой-то, всё равно ж когда-то конфликт поутихнет – и разом смерть твоя отступит… Да и я буду ежечасно молить господа о продлении дней твоих… А раз уж твоя воля на счёт миллиона уже решённая, то я и подумал… Ибо это никак бы не противоречило твоей же воле…
Бабушка:
– А покороче как-нибудь нельзя?
Отец Кондрат:
– Вот я покороче и говорю… А не можно ли этот миллион выдать мне авансом? Ну, не дожидаясь смерти твоей, а прямо сейчас.
Бабушка:
– Нет, батюшка, авансом никак нельзя. Я тебе больше того скажу: ты эти деньги и после моей смерти не в любом случае получишь.
Отец Кондрат настораживается.
– Как это – не в любом случае?
Бабушка:
– Объясняю. Свой мильон ты получишь только при одном условии…
Отец Кондрат:
– Каком ещё условии?
Бабушка:
– А при том единственном условии, что после смерти я непременно попаду в рай!
Отец Кондрат, выпучив глаза, какое-то время соображает.
– В ра-ай?!
Бабушка усмехается.
– Смешной ты, отец Кондрат, ей-богу… Да где ж ты видел такого дурака, который посулит тебе целый мильон за то, чтобы попасть в ад?
Отец Кондрат весь как-то обмяк и осунулся.
– Но это как-то… Не совсем как-то это… Пожертвования, они ведь даются исключительно по зову сердца и отзывчивости души… А не взамен какой-то выгоды…
Бабушка:
– Я хорошо понимаю твоё огорчение… Но и ты меня должен понять: я ведь огромному риску подвергаюсь. Вот станешь ты обряды надо мной совершать – где-то кадилом не в ту сторону махнёшь, где-то ноту при отпевании сфальшивишь или другую какую погрешность допустишь – может и не по злому умыслу… А мне потом из-за твоей промашки веки вечные в аду на сковородке горячей кувыркайся!
Отец Кондрат:
– Да какая сковородка? Это всё средневековые представления об аде – они давно уже устарели!
Бабушка:
– Не знаю, как далеко там у них продвинулся прогресс – может, теперь там каждому гражданину ада отдельная микроволновка со всеми удобствами бесплатно предоставляется… Только мне и в микроволновке веки вечные разогреваться мало радости. Я, вообще, с трудом переношу высокую температуру. Да и низкую тоже не очень-то жалую. Я люблю, когда и не жарко, и не холодно – вот такой у меня организм…
Отец Кондрат:
– Кадилом не так махнёшь, ноту не ту возьмёшь!. . Мне как-то обидно даже про это слушать! Получается, что ты сомневаешься в моей компетентности?
Бабушка:
– Ничего личного, батюшка. Как говорится, бережёного и бог бережёт… Вот я тебе пример из жизни приведу. Ездила я в Турцию отдыхать по путёвке. Так в туристической фирме тоже горы золотые обещали. И встретят, мол, и приветят вас, и повезут куда надо, и солнышко, и море, и белый пароход – рай, да и только! И что? Приехали – вот тут и началось! И этого нам не положено, и того договором не предусмотрено… Идите, мол, и спрашивайте у тех, кто вас посылал и кому вы деньги платили. А мы вас обслуживаем в том объёме, который нам оплачен вашим турагентом… Да за те деньги, что я турфирме отвалила – меня и в Кремле на пожизненно можно было поселить!
Отец Кондрат:
– Ну, знаешь ли! Поставить в один ряд недобросовестного турагента и святую православную церковь – это уже перебор!
Бабушка:
– Да вам если морды обскоблить, рясы поснимать, в бане помыть да одеть, как нормальные люди одеваются, – не больно-то и отличишь от этих турагентов. Забота у вас с ними одинаковая: денежки с людей слупить да спровадить их с глаз долой, а там хоть трава не расти… На тех хоть в суд можно подать, а на вас же и в суд не подашь. Судья, небось, и заявления-то не станет принимать от покойника…
Отец Кондрат:
– Да как у тебя язык поворачивается такую крамолу возводить?!
Бабушка:
– А ты не спорь со мной. Ты не можешь в этом вопросе быть объективным, потому как лицо заинтересованное. Тебе как? Чем больше народу помрёт, тем больше у тебя прибыли. Про вас даже пословица есть: «Родись, крестись, женись, помирай – за всё денежки подавай!» Вот и получается, что заботы твои – земные. А я перед вечностью стою – мне о душе своей бессмертной позаботиться надо. А тут поневоле задумаешься – мысли и сомнения всякие в голову полезут…
Отец Кондрат садится в кресло.
– И какие же мысли и сомненья успели залезть в твою задумчивую голову, дочь моя?
Бабушка:
– Да разные… Правильно ли я осеняла себя крестным знамением? Одни учат, что двумя перстами надо креститься, другие спорят, что тремя, третьи доказывают, что всей пятернёй. Одни, что с правого плеча на левое, другие – с левого на правое плечо. Вот еще не спорили: ото лба к пузу, или от пуза на лоб крест накладывать надо… А четвертые говорят, что креститься вообще нельзя – от лукавого это всё. Христос-де и сам не крестился и людей этому не учил. Да и апостолы об этом ни словом не обмолвились в своём учении… Одни говорят, что можно на иконы молиться, другие – ни в коем случае нельзя этого делать, ибо это нарушение второй заповеди Моисеевой о запрете изображениям кланяться… Одни – что надо соблюдать субботу, другие – не надо её соблюдать. Одни – нужно обрезание, другие – не нужно обрезание…
Отец Кондрат:
– Какое ещё обрезание тебе понадобилось?! В своём ли ты уме?!
Бабушка:
– А я, может быть, за тебя беспокоюсь…
Настя смеётся.
– Бабушка, а если там реинкарнация в тренде? И полетишь ты со свистом бумерангом обратно на землю! Что делать тогда будешь?
Бабушка:
– К тебе на поклон пойду: прими, внученька, на постой бабушку свою бывшую…
Отец Кондрат:
– Всю тоталитарную и экстремистскую ересь в одну кучу собрали – и какую можно, и какую не можно… Давно уже доказано, что православная церковь – единственная в мире истинная церковь Христова! Потому как только она одна обладает единственно правильной истиной и несёт в народ единственно истинное учение!
Бабушка:
– Да твоё-то мнение, отец Кондрат, я хорошо знаю. Хотелось бы вот ещё и мнение самого бога по этому вопросу узнать…
Отец Кондрат:
– Веру тебе укреплять надо – вот что я тебе скажу! Регулярным постом и усердной молитвой укрепляй непрестанно свою слабую веру, дочь моя!
Бабушка:
– Говори себе что хочешь, а будет всё, как я сказала. Получишь ты свой мильон, как я и обещала. А при каких условиях ты его получишь, надеюсь, ты уразумел. И это моё тебе последнее слово!
Отец Кондрат (чуть не плача):
– Да как я его получу?! – вот что ты мне объясни!
Бабушка:
– И это я предусмотрела. Все деньги свои переведу я на банковские карточки – на Настино имя. И отдельную карточку заведу с твоим… будущим твоим мильоном. Вот Настя и отдаст тебе – в случае … положительного результата.
Количество читателей:
