Поднялся ветер.  Над каменистым просёлком, убегавшим серой лентой в сторону далёкого ущелья, заплясали редкие столбики взвихряющейся пыли.  Небо потемнело.  Движение воздуха заставило чудо-грибы вновь прикрыть свои лепестки, и подземной страной овладели сумерки.  Отдельные растения, должно быть, не желали подчиняться взбалмошной стихии и продолжали робко струить неоновый свет, словно голубые маячки далёких звёзд.  Казалось, наступил глубокий земной вечер и вот-вот царица-ночь укроет засыпающий мир чёрным трепещущим покрывалом. 
     Исследователи, вооружённые арбалетами и острыми клинками, в сопровождении неунывающего пса неспешно продвигались в направлении скалистых гор. 
     Удивительное капище осталось далеко позади и почти растворилось в объятиях сгущающихся сумерек.  Идти без факелов с каждым шагом становилось всё труднее.  Наконец друзья решили остановиться и переждать очередное затмение.  Они сошли с дороги, чтобы укрыться в гуще высоких трав.  Сбросив с себя черепашью амуницию и рюкзаки, ребята решили заночевать в открытом поле.  Лео нырнул в траву, обежал окрестности и вскоре улёгся рядом с хозяином. 
     Сколько друзья проспали, сказать трудно, но когда округу взбудоражил отчаянный собачий лай, уже светало.  Ветер утих.  Грибное небо едва заметно разгоралось голубоватым сиянием.  Стас открыл глаза.  Спросонок он не сразу сообразил, где находится и что происходит.  Со всех сторон доносились шорохи и слышалось чьё-то прерывистое дыхание.  Казалось, свора загнанных собак, высунув разгорячённые языки, мечется по округе.  Внезапно лай утих.  Парень высунул голову из травы, чтобы осмотреться – и замер.  Место ночлега было окружено стаей волков.  Их насчитывалось не менее двух десятков.  Дикие звери сидели смирно, словно обученные псы в ожидании команды дрессировщика.  Лео пофыркивая крутился возле хищников, миролюбиво помахивая хвостом.  Он обнюхал каждого и, лизнув в нос самого крупного зверя (вероятно, вожака), уселся рядом, преданно глядя ему в глаза. 
      Друзья вскочили на ноги.  Ник успел вскинуть взведённый арбалет, встал в позу стрелка, намереваясь взять на прицел сразу всю стаю.  Это ему, естественно, не удавалось, отчего парень заметно нервничал. 
     - Ты собираешься выстрелить? – чуть слышно прошептала Лиза. 
     - А ты думаешь, я позволю этим тварям просто так нас взять и сожрать? Подавятся! – Ник взглянул на девушку, а затем прицелился в широкий лоб уставившегося на него немигающим взглядом вожака. 
     Внезапно парень почувствовал острую головную боль, нарастающую лавинообразно.  Она становилась невыносимой, и стрелок, четко осознавая, что от него требуется, послушно опустил оружие.  Боль прекратилась, но осталось странное чувство: словно кто-то роется в его голове, собирает разрозненные извилины в одну толстую нить, чтобы затем вырвать её с корнем вместе с разумом и волей.  Увидев замешательство товарища, Толстяк присел и принялся нащупывать в траве арбалет.  Герман последовал его примеру – попытался вытянуть из серебристых ножен изогнутый клинок.  Страшная головная боль последовала незамедлительно, и ребята подчинились. 
     - Я не понимаю, что происходит! – в смятении произнесла Лиза.  – Почему вы как столбы застыли?
     Стас решил, что он проворнее остальных.  Нагнувшись и нащупав бугристую рукоять широкого меча, он метнулся в сторону вожака.  Не сделав и двух шагов, парень рухнул на землю, схватившись руками за голову.  Через несколько мгновений он снова стоял на ногах, стряхивая с волос обрывки травы и потирая ушибленный лоб.  То что эти звери обладают способностью каким-то образом воздействовать на головной мозг своей жертвы, теперь не вызывало сомнений. 
     - Интересно, почему они не нападают? – голос Лизы дрожал.  – Чего ждут?
     Волки, действительно, не проявляли враждебности, но продолжали удерживать людей в блокаде. 
     - Я, наверное, сойду с ума от страха! – казалось, Лиза была готова поддаться панике.  Она уткнулась лицом Нику в плечо и заплакала. 
     Внезапно вожак встряхнулся и, словно опомнившись, оскалился на стоявшего по соседству сородича.  Тот, получив руководство к действию, стал недовольно пятиться.  Вожак в свою очередь также подался назад.  Кольцо блокады разомкнулось, и в нём образовалась брешь.  Затем звери расступились ещё, и их строй стал похож на подкову исполинского скакуна, обронённую среди альпийского луга. 
     - Такое впечатление, что они нас решили отпустить, – неуверенно прошептал Жора, пытаясь найти объяснение неожиданному поведению серой взлохмаченной братии. 
     - С какой стати им упускать такую легкую, а главное – безмозглую, добычу? – самокритично заявил Стас, досадуя, что не додумался на время сна организовать элементарное дежурство.  – Хотя чем чёрт не шутит… Мы ведь не знаем, что у них на уме. 
     Словно подтверждая догадку Толстяка, Лео добродушно взглянул на хозяина и поспешил в образовавшийся проход.  Выскочив наружу, он принялся безудержно лаять, призывая людей следовать за ним. 
     - У нас появился шанс, и его надо использовать! – сказал Ник, поднимая с земли один из рюкзаков.  Когда же он потянулся за арбалетом, вожак предупреждающе зарычал.  – Понял! – произнёс Коля, словно извиняясь за бестактность.  Искоса поглядывая на серого великана, он помог Толстяку водрузить на спину его вещевой мешок. 
     - Оружие придётся оставить здесь.  Очевидно, эти твари его на дух не переносят, – Стас с сожалением посмотрел на сложенный в траве арсенал, окинул взглядом друзей и сделал несколько шагов в сторону умного пса.  Убедившись, что люди всё правильно поняли, Лео выскочил на каменистую дорожку.  Друзья продолжили свой путь, но теперь в компании загадочной стаи. 
     
     Волки сопровождали людей до самого ущелья.  Словно под конвоем, вели они пленённую группу к рыжим горам, не давая возможности изменить маршрут.  Когда до прохода оставалось несколько метров, живая подкова распалась.  Серая стая разделилась на две части: первая стремительной рысью поспешила вперёд и скрылась за скалистым выступом; вторая продолжила сопровождать путников, направляя их в сторону каменного прохода.