Ты тоже клялся девушке, что она выживет.  И что?


     Дэн услышал голос, не почувствовал, а именно услышал.  Говоривший сидел по левую сторону салона, в самом его начале.  Туда Денис и направился.  Ноги переставлялись с трудом, еле-еле отрываясь от пола.  Так ходят древние старики.  Он не думал о том, кто будет сидеть на кресле, иначе эти мысли окончательно парализовали бы его. 


     Но полностью освободить больную голову все же не удалось.  Денис начал вспоминать все, что случилось с ним за этот вечер.  Вот на этом кресле сидела Лариса и читала “Бесы”, когда они первый раз увидели ее, кстати, книга должна где-то тут валяться.  Вот об это стекло Дэн разбил гитару и две бутылки из-под портвейна.  А вот тут должна была лежать бабка.  Куда она делась? Встала и ушла? Ну, черт с ней! Дэну было наплевать.  Наплевать не только на бабку, но и на троллейбус, на Шофера-Лилипута, на свою жизнь, наконец. 


     Денис подошел к переднему сидению и посмотрел на того, кто сидел на нем.  Ничего особенного.  Никаких рогов, шерсти, выдвижных челюстей, других дешевых прибамбасов.  Просто маленький человечек с короткими ножками и ручками, сморщенным лицом, грустными глазами.  Лилипут, одним словом.  На коленях карлика лежала книга Ларисы, рядом стояла целехонькая гитара. 


     - Ну, что, Дениска, страшно? – на лице лилипута не появилось и тени улыбки. 


     - Нет, - совершенно искренне ответил Дэн.  Но не боялся он не потому, что победил свой страх, нет, где-то глубоко он дрожал, как осиновый лист на ветру.  Человек боится высоты, только когда стоит на краю пропасти.  Ощущает, как земля уходит из-под ног, но все еще надеется спастись.  Если же его толкнуть в эту пропасть – страх мгновенно отступает.  Человек уже не падает, он летит.  Летит в неизвестность, навстречу и наперекор судьбе.  Ведь теперь он ей не подвластен.  Теперь он свободен.  Очень недолго, но по настоящему свободен.  Дэн прекрасно понимал, что умрет, доказательств хватало, поэтому страх отступил, пришло успокоение. 


     - Ну, вот и чудесно, - сказал Лилипут, - трудно разговаривать с человеком в состоянии паники.  Знаешь что, Дениска? Спой-ка мне что-нибудь.  Видишь, я починил твою гитару. 


     Дэн спокойно сел рядом с карликом, взял в руки инструмент, провел по струнам.  В голову пришла только одна песня.  Та, которую он слышал от кого-то в своей компании:


     


     “Разуйся, стань на тротуар,


     Поверь мне, детка, не мешай,


     Отдайся в руки темноте, увидишь рай!


     


     И взявшись за руки с тобой,


     Пойдем мы прочь, пойдем мы прочь!


     Туда, где нету никого


     Туда, где ночь, туда, где ночь…”


     


     - Верно подметил, - улыбнулся Лилипут, там, куда мы с тобой едем будет только ночь, одна сплошная, непроглядная ночь.  Но ты особо не расстраивайся, твоим друзьям повезло гораздо меньше.  Для них дорога закончилась совсем.  Ты спрашиваешь, зачем мне все это нужно, - он обвел рукой салон, - да, все очень просто! Я до смерти напуган! Да-да, я боюсь вас – высоких людей.  Всю мою жизнь вы пинали меня, не замечали, а если и замечали, то обзывали лилипутом, карликом, недомерком.  Доигрались, друзья мои, доигрались! Я научился угадывать ваши самые сокровенные страхи, я заставил вас, великанов, бояться меня, карлика!


     Дэн спокойно выслушал эту тираду.  Ему было абсолютно все равно.  Он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и постарался забыться…


     


     ***


     Ночь постепенно сдавала свои позиции.  Черная ночь сменилась серым рассветом.  На работу нехотя выходили первые дворники.  Первые бомжи выползали из своих ночлежек, боясь попасть под горячую руку или, того хуже, метлу.  Странный, забрызганный грязью троллейбус величественно прошелся по еще освещенной фонарями улице, свернул в переулок и скрылся из виду.  Хотелось бы надеяться, что навсегда.  Но нет, он исчез, чтобы следующей ночью прокатить еще кого-нибудь.  Ведь всегда найдется желающий зайти в гостеприимно раскрывшуюся дверь, оказаться в тускло, но тем ни менее приятно освещенном салоне, опуститься на жесткое, но все-таки удобное сидение и насладиться тем, как спокойно, не спеша, идет время внутри троллейбуса.  Не так ли?. . 


     .