А недавно я начал работу над большой фантастической повестью, предварительно набросав на черновик ключевые моменты сюжета и характеры персонажей.  Когда я писал увлечённо, то словно с головой погружался в перипетии сюжета, хорошо и глубоко чувствовал персонажей. 
     Я любил изучать литературу на военную тематику, читал про наших, советских, и зарубежных разведчиков и всегда поражался их неуловимости, хитрости, острому уму, умению перевоплощаться. 
     Ну и, конечно же, как тут не сказать про футбол, в который я был без ума влюблён, как и большинство моих сверстников.  В нашей школьной футбольной команде я в основном выполнял функцию нападающего.  Между другими классами и школами частенько проводились соревнования.  Не помню, чтобы наша команда хоть раз проигрывала.  Вот чего-чего, а вратарём я быть никогда не хотел.  Почему – не знаю.  Вратарём мне бывать приходилось, и я весь напрягался и прямо изводился, когда мяч переходил на нашу половину поля, и успокаивался, расслаблялся, когда он оказывался ближе к воротам противника.  В нашей команде на воротах превосходно стоял Гриша Кравцов по кличке «Шкаф».  Гришка был здоровенным и рослым парнем, ловившем все мячи, летевшие в наши ворота.  Вот это был действительно вратарь.  Находясь в нападении, я бил по воротам очень сильно и метко, попадая в них с приличного расстояния, почти с другого конца поля.  Такой чёткий и сильный удар ценился. 
     А айкидо – это отдельная тема.  Ранее я уже упомянул об этом виде боевого искусства.  Хочу рассказать, с чего всё началось.  Когда я впервые познакомился с айкидо, я открыл для себя массу нового и интересного.  Айкидо – вид боевого искусства, вобравший в себя все лучшие элементы, приёмы и техники из других боевых искусств.  Здесь имелись и захваты, и удары, и броски.  Основной принцип, который я для себя выяснил, это использование силы нападающего против него самого.  При этом, все свои агрессивные импульсы использующий приёмы айкидо как бы сжигал в себе.  В айкидо использовалось и холодное оружие, ну, по крайней мере, мне довелось пользоваться деревянными муляжами.  Айкидо в СССР – малоизвестный вид боевого искусства, слышали о котором немногие.  Однажды, когда я учился в третьем классе, вернувшись из школы после скучного урока арифметики, на котором я не знал, куда себя деть, я щёлкнул кнопкой пузатого телевизора.  Через мгновения я смог лицезреть на экране следующее: просторный зал с невысоким потолком, в середине которого находился небольшого роста, хрупкий старичок-японец.  На старичке была одежда, напоминающая самурайскую.  Белый верх и тёмный низ.  Просторная рубаха, чуть обнажающая ввалившуюся грудь, такие же просторные шаровары из лёгкой материи.  Зал не пустовал, по его периметру сидели молодые люди, облачённые в ту же одежду, что была на старичке.  Возле самых стен находились зрители, некоторые из них сидели, другие стояли.  Здесь были и репортёры с неизменными камерами в руках.  Сначала зал шумел, а потом всё смолкло.  Пожилой японец вдруг встал в стойку и властно и резко выкрикнул команду на японском языке.  Несколько сидящих перед ним молодых парней вскочили и почти одновременно ринулись на, казалось бы, беззащитного пожилого человека.  Они бросились на него с такой яростью, будто намеревались стереть его в порошок.  Старичок-японец был таким тщедушным, маленьким, и трудно было поверить в то, что сможет противостоять рослым, полным сил, нападавшим.  Он бы вряд ли справился.  Но отнюдь.  Старичок лишь несколько раз повернулся вокруг своей оси, совершил несколько быстрых, едва уловимых движений руками, и снова встал в стойку.  Нападающие – а их было трое – уже лежали на полу.  Освободилось место для новых противников.  Маленький старичок так же быстро крутнулся юлой и невообразимым образом оказался за спинами нападавших.  Быстрое движение – оппоненты полетели в кучу, а дедулька, как ни в чём не бывало, стоял на месте и хитро улыбался.  Зал наполнился громкими возгласами и сотрясся от аплодисментов.  Я тогда точно «приклеился» к чёрно-белому экрану домашнего телевизора и с открытым ртом наблюдал за происходящем.  И только потом я узнал, что тот самый маленький дедушка-японец – Основатель айкидо, а происходящее на экране было его показательным выступлением в Японии, где его оппонентами выступали собственные ученики, среди которых был и Мицугэ Саотомэ, о котором я в будущем много слышал.  С этого момента я перестал думать, что побеждает высокий и большой.  На самом деле дело было не в силе, злобе и ярости, а в ясном и остром уме, в умении концентрировать и правильно направлять свою силу.  Вот с этого-то просмотра телевизора, я, что называется, и «загорелся» желанием пойти в секцию айкидо.  Родители, а в особенности, отец, поддержали моё стремление и помогли мне.  Отец стал искать секцию, а это было очень трудно.  Но, в конце концов, он её нашёл.  Это было здание в глухом городском районе.  Занятия проходили в подвальном помещении, куда вела тяжёлая железная дверь, запирающаяся на массивный замок.  Это создавало ощущение какой-то таинственности, запретности, что, несомненно, меня привлекало.  Само помещение для тренировок было оборудовано очень даже неплохо.  Когда я, забираясь на стул, открывал окно, чтобы проветрить небольшой зал, я мог видеть только ноги пешеходов.  Как-то я заметил нескольких ребят, с неподдельным интересом следящих за ходом тренировки.  Потом, помню, эти самые ребята пришли в нашу группу, и наши ряды пополнились.  На занятия я ходил регулярно, был старательным, и мой учитель возлагал на меня большие надежды.  Айкидо научило меня старательности, терпению, выдержке, умению концентрироваться, что очень помогло мне в моём творчестве.  Но мои спазмированные сосуды поставили крест на дальнейших занятиях.  Дойдя до красного пояса, я остановился и больше никогда уже не занимался.  Для творчества у меня теперь было больше времени.  Но иногда на меня находила такая сильная меланхолия, что я вообще ничего не желал делать, а с творчеством так и совсем хотелось порвать.  Моя девушка хотела, чтобы я продолжал писать, в этом она меня постоянно поддерживала.  Хотели, чтобы я сочинял, и мои друзья.  И я снова и снова продолжал писать, выкраивая время в школьных занятиях.