***
     Я стоял у окна и смотрел на дождь.  Стекающие по стеклу капельки были похожи на струйки крови.  Я долго рассматривал одну большую медленно ползущую каплю и свое причудливое отражение в ней.  И вдруг, сквозь эту капельку крови, я увидел Ее.  В том, что это именно Она, у меня не возникло ни капли сомнений.  Это была действительно та, которую я еженощно видел во сне…
     Она, Повелительница моих снов, впервые предстала передо мной.  Ее неясные очертания, словно наваждение из тумана, меня взволновали, и заставили сердце биться сильнее.  Я приник к стеклу, в попытке Ее разглядеть, но непроницаемый туман сделал свое дело: Она растворилась в тумане так же неожиданно, как и появилась из него. 
     Я не отходил от окна.  Мне, почему-то казалось, что Она снова появится, и обязательно заговорит со мной. 
     И я оказался прав.  Буквально, через мгновение Ее неясные очертания, словно мираж, словно призрак, стали вырисовываться в тумане.  Я увидел очертание Ее тела и Ее шевелящиеся губы:
     - Убей, убей…- шептали они. 
     
     ***
     Сказать, что этой ночью мне идти домой не хотелось – это ничего не сказать.  Господи! Да что угодно, только не эта душная мрачная комнатушка, где каждая мелочь, каждая вещица напоминает мне о моей неудавшейся холостяцкой жизни.  А кому-то звонить и напрашиваться в гости хотелось еще меньше. 
     Так начинается дипресняк.  И, возможно, именно по этому, я нашел себя сидящим за столиком какого-то захолустного бара, название которого, я так и не удосужился прочесть.  Ковыряясь в яичнице с беконом, я начал осматриваться по сторонам.  И мой взгляд тут же пересекся с одной симпатичной лет двадцати пяти-двадцати восьми девушке.  Мне показалось, что она уже давно меня изучающее рассматривает, и только ждет, пока я с ней заговорю.  Выпил же я достаточно, чтобы позволить своему языку развязаться:
     - Может, составите мне компанию?
     Девушка демонстративно отвернулась, делая вид, будто меня не замечает.  Закурив сигарету, она ответила:
     - Нет. 
     - А почему?- не унимался я,- вы кого-то ждете?
     - Нет,- игриво повторила она, и я понял, что это «нет», означает, на самом деле, «да». 
     И я, оставив свою противную яичницу, пересел поближе к ней.  Она выпустила в меня колечки дыма, и рассмеялась:
     - Какой вы невоспитанный молодой человек!
     - Можете называть меня Саша,- поправил я. 
     - Какой вы невоспитанный, Саша.  Вы полчаса размазывали свою яичницу по тарелке, и совершенно не замечаете скучающей рядом с вами дамы. 
     - Простите меня, пожалуйста, такое больше не повторится.  Кстати, а у дамы есть имя?
     - Есть.  Вам какое из всех моих личин? Однокашники меня называют Кристиной, мама – Крысей, мой младший братец – Крысом, потому что я умею делать вот так. - Она забавно шмыгнула носом, и меня это почему-то очень рассмешило. 
     Девушка улыбнулась:
     - Ну вот, Саша, теперь с вами можно говорить, а то сидите мрачнее Эвереста. 
     - Мне больше нравится Крыся. 
     - О-о-о,- потянула девушка,- это зарезервированное имя, я же тебе говорила, что так меня называет мама.  Тебе нужно придумать что-то пооригинальнее. 
     Она так естественно перешла на «ты», что мне тут же показалось, будто я знаю ее давно.  Поэтому, я не задумываясь, ответил:
     - Тогда, Лапой.  Пойдет?
     Девушка закатила глаза, делая вид, что что-то вспоминает.  Затем ответила:
     - Сойдет.  Так меня еще не называли.  Так ты свою Лапу угостишь чем-нибудь?
     Я заказал коньяк. 
     Лапа оказалась интересным собеседником, если так можно назвать человека, который без умолку болтает.  Всего за несколько минут беседы я узнал, что она до сих пор живет с родителями, но сейчас они, вместе с младшим братиком уехали в деревню; что на прошлой неделе она сама ездила туда, и что там убили бедное животное под названием свинья; что у нее дома есть попугай Кеша, названный в честь актера Николса Кейджа; что она студентка педагогического университета; что, когда она прошлым летом ездила в Крым, они с друзьями жили в палатках, а, однажды ночью крышу палатки сорвало, и они проснулись в луже.  И многое другое. 
     Я же, в свою очередь занимался тем, что ненавязчиво рассматривал свою новую знакомую.  Первое, что я отметил про себя, это то, что она красивая, и чем больше мы выпивали, тем красивее она становилась. 
     Иногда наши руки случайно касались друг друга, тогда она с улыбкой на лице убирала руку, и грозила мне пальчиком. 
     - Ой,- неожиданно воскликнула Лапа, взглянув на часы,- я прозевала свой последний автобус, и сейчас мне придется идти пешком. 
     Лапа, вставая, жестом мне показала, чтобы я ей помог надеть пальто.  Я повиновался. 
     - Такси?- спросил я, и тут же пожалел об этом.  Ведь сейчас мы можем расстаться, и я больше никогда ее не увижу. 
     Но она не захотела ехать на такси.  Вместо этого, Лапа предложила мне провести ее до дома:
     - На самом деле, здесь не далеко.  Несколько кварталов отсюда.  Тридцать, ну, максимум сорок минут пешком. 
     Я с радостью согласился. 
     Выходя из бара, Лапа спотыкнулась о ступеньку, но, схватившись за мою руку, не упала.  Так, держась за руки, мы продолжили путь. 
     - А ты, Лапа, не боишься?- спросил я. 
     - Чего?- она недоуменно посмотрела на меня. 
     - Ну, ночью с незнакомым человеком идти по темным закоулкам.  А вдруг, я – какой-нибудь вор, или еще хуже, маньяк?
     Лапа рассмеялась:
     - Ты? Сашка, не смеши меня.  Ты хороший, и с тобой я чувствую себя в безопасности. 
     Она еще крепче сжала мою руку. 
     - Но ведь ты меня совершенно не знаешь. 
     - У тебя, Саша, добрые и грустные глаза.  А глаза не умеют врать. 
     В ответ я остановился, и обнял ее за талию:
     - А о чем тебе еще говорят мои глаза?
     Лапа хотела что-то ответить, но я поцелуем ей не позволил это сделать.