«Бомбила» - человек, промышляющий нелегальным извозом.  (жарг)
     
     
     
     Маленькая милая девочка с яркими, синими бантами.  Он даже не заметил, косы у неё были или хвосты.  В памяти остался только синий цвет, который молнией резанул по глазам.  А затем лицо.  Детское, искажённое от неизбежности и ужаса, лицо.  Оно приближалось к лобовому стеклу автомобиля неимоверно быстро.  Застывшие доли секунды.  Ему они показались вечностью.  Затем сильный удар.  Кровь и мозги.  Зрелище не для слабонервных.  Это напоминало разбившегося о лобовуху огромного шмеля.  С той лишь разницей, что вместо насекомого был маленький человек, и в этом желеобразном сгустке, оставшемся на потрескавшемся стекле, преобладал в основном белый цвет с подтёками серо-розового вещества. 
     Мгновенно, у него в голове, возник образ семьи: жена, маленькая дочь, оголтелый подросток сын.  И тюрьма.  Ему ясно представились мрачные казематы, забитые до отказа злобными уголовниками.  Он даже не оглянулся, не говоря уж о том, что бы остановиться.  Девочке уже не помочь, а садиться он не хотел.  Разумеется, срок ему теперь обеспечен.  И немалый!
      "- Я ещё молодой мужик! - рассуждал он.  - Мне немногим больше тридцати! Чёрт меня дёрнул опохмелиться, после вчерашней пьянки, и сесть за руль, - промелькнуло у него в голове и водитель притопил педаль акселератора". 
     
     Хотя дело прошлое, но память неумолима.  Сей кровавый эпизод, из его жизни, остался с ним навсегда - словно бездумно сделанная, в юношеские годы, похабная татуировка, которую нельзя смыть никаким раствором. 
      Это являлось ему в ночных кошмарах, словно приступ хронической болезни, временами поглощая разум и душу.  Затем внезапно отпускало, улетучиваясь в глубины подсознания и позванивая там, до времени, противным мерзким колокольчиком.  Другой человек, оказавшись на его месте, давно бы всё позабыл, как страшный сон, и скорее всего, был бы прав, но только не он.  Его, с детства, нестандартная психика не позволяла сделать этого.  И мужчина страдал.  Сильно страдал. 
     Теперь он трудился в престижной организации.  Человек работал персональным водителем и возил важного чиновника.  Да! Наступили совершенно другие времена.  Не то, что прошлые, когда он занимался "бомбёжкой" подвозя случайных, иногда привередливых, пассажиров рискуя быть ограбленным и торгуясь за каждую копейку.  Хотя и тогда не всё было так плохо.  Случались дни, когда за несколько часов он мог срубить столько деньжат, сколько при других обстоятельствах приходилось зарабатывать неделю, а то и месяц. 
     Да и на служебной машине он частенько подрабатывал, благо автомобиль, на выходные и праздники, оставался в его распоряжении. 
     В один из таких дней, едва он высадил очередного клиента на углу «Петровки», к нему в авто постучался пожилой человек.  Мужчина походил на иностранца.  В его руке находилась трость, увенчанная красивым набалдашником в виде необычной короны и изображенными на красноватом древке масонскими символами.  Странным казалось то, что масоны обычно не выставляют напоказ, какие либо знаки и атрибутику указывающие на свою принадлежность к данному сообществу.  Но с этим стариком оказалось всё по-другому.  Хотя как знать? Может он купил эту трость в, какой ни будь, антикварной лавке. 
     
     Старая помещичья усадьба была разрушена практически до основания.  Лишь кое, где торчали обглоданные прожорливым коммунистическим чудовищем каменные стены, да недавно отреставрированная красивая церковь.  В советские времена партийные безбожники хранили в ней зерно, используя святое место в качестве местного элеватора.  Теперь же некий анонимный меценат пожертвовал крупную сумму денег на восстановление былого облика божьей обители и совсем недавно храм снова засиял былой чистотой и великолепием.  В эти отдалённые края, богом забытой российской глубинки, и привёз владельца диковинной трости, утомлённый от дальней поездки трудяга «бомбила».  Они ехали всю ночь и уже к рассвету стояли к востоку от церкви, наблюдая, как багровый диск величаво поднимается над горизонтом, предвещая жаркий день без сомнений удавшегося лета. 
     Старик лениво потянулся стоя лицом к солнцу, затем немного выгнулся, назад подняв руки вверх, словно выполняя утреннюю зарядку, но внезапно присел на левое колено, прижав руку к груди, как это делают люди при внезапной боли в сердце.  Он замер, на несколько мгновений опершись на трость.  Потом осознав, что в силах пошевелиться поднял голову. 
     - Да, да молодой человек,- осторожно произнёс пассажир.  - Три инфаркта это уже не шутка, - он неторопливо запустил руку во внутренний карман пиджака и достал белую пластмассовую коробочку с нитроглицерином.  Открутив крышку, старик опрокинул контейнер на ладонь и произнёс: - Не густо.  После чего положил единственную оставшуюся гранулу в рот и снова замолчал.  - Кажется, отпустило,- наконец произнёс он и поднялся на ноги.  Затем отряхнув пыльное колено, посмотрел на водителя.  - Хотел один совсем справиться - да видно не судьба.  Мне придётся попросить вас об одолжении.  Пассажир не отрывал взгляда от собеседника, словно пытался понять, можно ли ему доверить нечто важное или нет.  Но, вероятно, выхода не было.  Он понял, что одному не осилить то дело, по следам которого, собственно, и приехал в эту глушь.  И тогда старик произнес:- Я вынужден посвятить вас в свою тайну, но при условии, что об этом никто и никогда не узнает.  Я хорошо заплачу.  Вы готовы стать сейфом для чужих секретов?- он с измученной улыбкой посмотрел на «бомбилу» и задумался, затем немного помедлив, произнёс,- я расскажу вам предысторию, а уж вы, думаю, сами поймете, что к чему. 
     
     -Мои предки жили в городке Сан-Реми де Прованс - на самом юге Франции.  В те далёкие времена в Европе царил хаос и беспорядок.  Эпоха революционных бурь и народных восстаний, так или иначе, потрепала многие государства устойчивого, как тогда казалось, цивилизованного мира.  Головы бунтарей летели направо и налево.