- А в конце все будет окейно, - вслух, по-русски, произнес Серов.  – Иначе еще не конец. 
     «А когда будет окейно, хрена ли жалеть о том, что что-то там потерял». 
     Шаги были быстрыми, но размеренными. 
     Когда-то Рекс потерял для себя смысл жизни.  Поставил роспись в бумагах о разводе и отдал ее миру.  Теперь ради обретения нового смысла он был готов на все.  В том числе и отнять чужую жизнь.  Это было сущей мелочью на фоне возможного приобретения.  И кроме того – все в конце будет хорошо.  На английском фраза звучала емче:
     «Everything will be Okay in the end. 
     If it’s not OK, it’s not the end. »
     А вечернее небо оказалось окрашено в темно-серый…
     Кровь носом больше не шла.  Размытые подтеки украсили нижнюю часть узкого, как у русской борзой, лица.  Серые, с мертвенной поволокой глаза, смотрели прямо, вперед.  Уголки губ, как у практически любого представителя этой гостеприимной нации, были опущены вниз. 
     У дома стояла грузовая машина.  В фургоне уже находились мебель и прочие вещи. 
     «Решила отчалить раньше», - безучастно подумал Рекс, подходя к грузовику.  Водительское кресло не пустовало.  В нем сидел какой-то юнец с едва пробившимися усиками. 
     - Погуляй, - по-русски буркнул Серов, выволакивая паренька из кабины и заглушая его вопли точным ударом в челюсть.  Сила удара оказалась меж тем такова, что голова мальчишки откинулась назад.  Хрустнули позвонки. 
     Гавриил подхватил тело водителя на руки и почти бережно перенес в кусты на обочине.  Затем он встал у заднего колеса и закурил.  Помпон на шапочке чуть качнулся.  Он надвинул ее до самых бровей. 
     Женщину не пришлось долго ждать.  Она вышла, чтобы дать последние указания водителю, который взялся перевезти ее вещи. 
     
     
     Стефани подошла к машине.  Она почти сразу обратила внимание на незнакомца возле открытых дверей кузова.  Ей было 42 года, и она была матерью Гарри Вёлке.  Которая родила своего сына в 14-летнем возрасте и изнасиловала, когда ей было 22. 
     - Простите, кто Вы? И где Ричи?
     Он уронил сигарету и вздрогнул.  Затем повернулся к ней.  Рука змеей метнулась к ее волосам.  Последовал также резкий удар в живот кулаком, от чего Стефани согнулась пополам, едва не задохнувшись.  Дальше – удар головой о порог кузова. 
     Он был блондином.  Сероглазым блондином.  Это она успела увидеть сквозь кровь, заливающую глаза.  И в нем было что-то смутно знакомое. 
     Несмотря на СПИД и то, что она изувечила жизнь и психику своему сыну, эта женщина хотела жить. 
     Несмотря на то, что Гавриил Серов был признан здоровым и безопасным для общества, он хотел убить человека. 
     Но его «звездный час» еще не наступил.  Рекс это чувствовал.  Прихватив из кузова один из подсвечников, потяжелее, мужчина ощутил, как каблук жертвы вонзился ему в ногу, и нанес ей удар в висок, крик звучал будто сквозь заложившую уши вату. 
     Она обмякла, беспомощно повиснув у него на руке.  Распутав ее волосы на своих пальцах, Рекс выпустил Стефани Вёлке.  С глухим звуком ее тело соприкоснулось с землей.  Он вновь поднял подсвечник и опустил его на ее темноволосую голову. 
     Шапочка.  Этот урод был в шапочке ее сына. 
     «Гарри…»
     Удар.  Еще.  Темнота.  Смерть. 
     На его руках не было перчаток. 
     На руках Смерти не было перчаток. 
     Смерть пришла с подсвечником и в черной шапочке с помпоном. 
     Косы и капюшона почему-то не было.  Впрочем, отсутствие последнего объяснялось просто – Рекс Серов-Вайсмер никогда не держал в своем гардеробе курток с капюшоном. 
     Он ушел с места преступления. 
     
     
     Гарри Вёлке выписался спустя три недели.  Рекс нашел его под мостом.  Гарри стоял там и курил, вернее, пытался курить намокшую сигарету.  Небо было серым. 
     - Я сделал то, о чем мы говорили. 
     - Что ты теперь хочешь?
     - Ничего.