- Свет, ну пойдем домой, - в который раз протянула Саша.  Она с самым скорбным лицом стояла на песчаном берегу неглубокой речки, - меня уже совсем комары заели всю. 
      - А ты иди в воду, - раздался в ответ веселый тонкий голосок, вслед за которым в сторону яростно отбивающейся от кровососущих монстров девчонки полетели искрящиеся брызги. 
      - Нет, я замерзла уже, ну пойдем домой. 
      - Какая же ты вредная, - со вздохом произнесла Света и, гоня перед собой пенную волну, выскочила на берег.  - Глупая, ничего ты не понимаешь в деревенской жизни. 
      Саша поежилась, отошла в сторонку.  И без того продрогшая девочка, не хотела намокнуть от фонтана, в центре которого была непоседа-подруга. 
      - Ничего я не глупая, просто замерзла, вон, уже и зуб на зуб не попадает, - Саша демонстративно оскалилась - действительно, послышалась негромкая дробь. 
      - Пойдем, пойдем, что с тобой поделать, мерзлячка, - Света показала язык и принялась ловко обтираться пушистым махровым полотенцем. 
      Вскоре подруги бежали к домику, где жила бабушка Светы.  Девочки приехали в деревню на выходные и за эти пару дней изо всех сил старались отдохнуть.  Они почти все время проводили на улице и забегали в дом только чтобы что-нибудь перекусить.  Сегодня была суббота, и солнце стояло еще достаточно высоко, а это значило, что завтра будет еще целый день свободы и приключений.  Хотя почему завтра? Сегодняшний день был тоже далек от завершения. 
      - А давай вечером разведем костер и пожарим черного хлеба на огне, - предложила Света, - это такая вкуснятина, ты представить себе не можешь. 
      - Давай! - с энтузиазмом поддержала ее Саша.  - Можно и картошку испечь в золе. 
      - Можно, - согласилась подруга.  - А потом залезем под одно одеяло и будем рассказывать друг другу страшилки. 
      Саша нахмурилась. 
      - Я не люблю страшилки, - как-то сникнув, проговорила она, - я потом не могу уснуть. 
      - Ой, трусиха, трусиха, - засмеялась Света и снова показала язык, - такая большая, а трусиха. 
      - А ты не боишься, да? - обижено спросила Саша. 
      - Нисколечко! - высоко задрав нос, ответила Света.  - А давай, кто быстрее до крыльца. 
      Девчонки, сверкая босыми пятками, припустились по мягкому лугу.  Бабочки и кузнечики на их пути разноцветным облаком испуганно разлетались в стороны. 
      К дому подбежали запыхавшись, тяжело дыша, но зато довольные и веселые.  От обид не осталось и следа. 
      - Я такая голодная, что готова съесть целого поросенка, - немного отдышавшись, сказала Света. 
      - Так тебе Мария Никифоровна и отдала Борьку, - на этот раз показывать язык пришла очередь Саши, - а если и даст, то ты лопнешь, а еще от него плохо пахнет. 
      - Ох уж эти мне городские неженки, - преувеличено манерно проговорила Света, - вам бы только в Макдональдсе есть. 
      - А что, там вкусно, - развела плечами Саша. 
      - Вкусно, да вредно, мне папа это говорил. 
      - Много твой папа знает. 
      - Много, он у меня умн. . . 
      Света остановилась на полуслове. 
      Что-то было не так.  Что-то изменилось, пока они купались. 
      Только теперь, начав подниматься по ступенькам крыльца, ведущими в сени, девочки почувствовали странное.  Дом, еще недавно казавшийся теплым, родным и уютным - будто остыл, лишился какого-то волшебства, стал пустым и мертвым. 
      - Бабушка? - крикнула Света, неосознанно беря подругу за руку. 
      - Может она в сарае? - предположила Саша. 
      - Не сарай, а хлев, - машинально поправила Света, - наверное, пойдем на кухню?
      - Пойдем. 
      Так и держась за руки, девочки прошли сени и остановились у большой белой печи.  Недавно приведенная в порядок, массивная - она условно делила большую комнату на две части.  В левой части готовили, в правой же - садились есть за большой дубовый стол.  Раньше, когда семья у Светкиной бабушки была большая, за столом во время еды становилось тесно.  Теперь же редкие приезжающие родственники чувствовали себя за ним вальяжно и свободно.  Нехитрая бабушкина стряпня казалась еще более вкусной и аппетитной, если гости брали в руки деревянные ложки. 
      Однако сейчас стол сиротливо пустел, накрытый белоснежной домотканой скатертью с красной геометрической вышивкой по всему периметру. 
      - Печка холодная, - проговорила Саша, касаясь ладонью побеленного кирпича. 
      - Странно, время скотину кормить.  Бабушка обычно распаривает комбикорм и что-то варит еще. 
      Девочки переглянулись.  Ощущение надвигающейся беды усиливалось. 
      - Бабушка! - снова прокричала Света. 
      - Баба Маша! - подхватила Саша. 
      Тишина. 
      Вдруг на соседнем дворе залаяла собака.  Протяжно и жалобно, будто плача. 
      Саша вздрогнула, неосознанно сильнее сжала руку подруги. 
      - Давай поищем ее, - предложила Света.  Ответом ей был утвердительный, но не очень уверенный кивок. 
      Девчонки расцепили руки, вышли из горницы, как любила называть комнату с печкой бабушка.  В сенях они еще раз переглянулись и, не сговариваясь, направились в ту часть дома, где держалась скотина.  Выходить на улицу для этого не пришлось, так как и жилые и хозяйственные помещения были смежными и располагались под одной общей крышей.