Ну, чего глаза на меня вытаращила?
     - Извини, - я встала, подошла компьютеру… А потом с удивлением уставилась на оживающий монитор.  И зачем я включила компьютер?
     - Ты работать опять хочешь? - взвился Костя, - Работают на работе! Не зря однокоренные слова.  Я думал - ты поняла.  И вообще, - он подошел ко мне и легонько сжал плечи, - надо же сходить-отметить.  Подарок тебе подарить. 
     - Нужно. 
     - А работа твоя.  Хочешь, чтобы как в детстве… - Костя деланно рассмеялся, - снился тебе концлагерь с углубленным английским?
     Из детства вернулась картинка-воспоминание – Ли, сжавшись в нервный комок, сидит на моей кровати.  Руками она обнимает тоненькие ножки.  Кровать расстелена, на ней лежит сине-красное клетчатое одеяло.  Очень яркое.  Оно и сейчас такое же, я храню его для моей будущей дочери. 
     - Я больше ни за что туда не пойду.  Никогда, - Ли раскачивается взад и вперед, так сильно, что косички бьют ее по щекам, - Никогда не пойду.  Никогда не пойду.  Никогда, никогда, никогда, - она взвизгивает как кутенок. 
     - Прекрати, перестань сейчас же.  Успокойся, - мама пытается разъединить ее переплетенные на коленях руки, - Я сказала - прекрати.  Сейчас же в кровать.  Нам вставать рано, тебе в сад. 
     - Нет.  Не пойду.  Они… они злые.  А злых съедят.  Я боюсь. 
     - Милая моя, - мама берет сопротивляющуюся Ли на руки и насильно укладывает ее в постель, - Все хорошо.  Все будет хорошо.  Кошмары - просто сказки.  Никто никого не съест.  Спать!
     Она выключает свет и выходит из комнаты. 
     - Вета, есть такие. .  такие…страшные… они, - но я не слушаю, затыкаю уши руками и засыпаю. 
     О них и о ней.  Я забыла.  Но был один человек, который конечно помнил.  Я взглянула на Костю, он опять начинал злиться. 
     - Мне надо тете Ире позвонить, - сказала я. 
     - Мась, ты звони, а я пойду машину греть.  На все про все у тебя пятнадцать минут.  А то разведешь опять со своей тетей Ирой… - Костя мимоходом чмокнул меня в висок и удалился.  Все-таки он иногда чувствует, что мне нужно?
     А тетя Ира была мне рада, поздравляла с днем рождения, звала в гости, но едва я упомянула о Ли, как насторожилась. 
     - О Ли? Ты о Ли поговорить хочешь? - обеспокоено переспросила она.  - И о родителях? Боль незачем помнить, забыла и прекрасно, - вот-вот, начинался обычный ее разговор, обычные отмазки.  Раньше они бы подействовали.  Не теперь. 
     - Мне Ли звонила.  Спрашивала, как я могла ее оставить, - неожиданно я почувствовала, как дрожит каждая клеточка моего тела. 
     - Оставить? - в голосе тетки послышался явный испуг. 
     - Мне было десять.  Ей десять.  Ты меня забрала.  А она? Где она? …Можно я приеду сегодня?
     - Нет, - неожиданно резко ответила тетя.  – Нет и нет.  Я сегодня к врачу, у меня давление.  Ты же не хочешь, чтобы я опять слегла? Потерпит твоя Ли до завтра, - отрезала она и повесила трубку. 
     Моя Ли…
     Мы идем домой из школы, ее обидели.  Ли плетется позади меня, не хочет разговаривать, губы сжаты, а лицо такое скорбно тоскливое, что хочется ее тепло-тепло обнять и не отпускать никогда.  Я все время оборачиваюсь и смотрю на нее.  Она отводит взгляд.  Так и идем.  И вдруг я оборачиваюсь, а ее нет.  Нигде.  Мы как раз проходили через детскую площадку.  Там была ее любимая горка.  Я подбегаю к ней, но Ли там нет.  И вообще, она только что была рядом, а теперь ее нет.  Я, как обезумевшая ношусь, по площадке и кричу.  Мамы с маленькими детишками в песочнице удивленно смотрят на меня.  А я бегаю, как ненормальная от одной лавочки к другой, заглядываю за деревья.