Я почувствовала, что с этого момента наши отношения сильно изменятся, - Ты просидела с ними, мертвыми, несколько часов.  У матери и отца был сердечный приступ.  У обоих.  Когда ты заговорила – не помнила ничего.  Соседи замучили советами показать тебя психиатру.  Говорили, пусть положат в больницу и тебе будет хорошо.  Удивительно, как люди бывают несказанно добры и назойливы.  Такое трудно вытерпеть.  Я продала свою квартиру, продала квартиру твоей матери.  Мы переехали с тобой сюда… Ты перешла в другую школу.  Я не отвела тебя к психиатру.  Не хотела, чтобы тебя пичкали всяким.  Да и ты… через месяц снова заговорила, хотя и не помнила ничего о том… О том, что случилось.  И так лучше.  И было бы лучше.  Я ведь хочу, чтоб ты счастлива была.  А о Ли забудь.  Ради своей больной тетки. 
     - Ради своей больной тетки, - мысленно повторила я, - ради своей больной тетки. 
     
     - Ради своей больной матери, Ли.  Прекрати себя так вести, - лицо мамы перекашивает от злобы.  А она, Ли.  складывает в центре комнаты книги.  Учебники по английскому. 
     - Я уже четыре года с English-ем мучаюсь.  Мне концлагерь снится.  С углубленным английским.  Мам, пожалуйста, - глаза у Ли красные и маленькие.  Как у поросенка.  Нос красный.  По щекам, не переставая, катятся слезы.  - Пожалуйста. 
     - Это гарантированный хлеб.  Понимаешь.  Английский – это хлеб, - мать берет учебники и швыряет их в сторону Ли.  – Пока не подготовишься.  Из комнаты не выйдешь. 
     Мать хлопает дверью, в замке щелкает ключ. 
     
     - Ради своей больной тетки, - повторяет Ира, - приходи, когда придешь в себя.  Выходи за Костю.  Роди ребенка.  Тебе надо жить настоящим.  Лиза, в нем спасение.  От памяти.  От прошлого.  От всего, того… - звонок сотового прервал ее.  Звонила Аня.  Моя близкая подруга.  Еще мы вместе работали.  Ее голос был взволнован и несколько удивлен. 
     - Наша Валентина.  Она.  Кони двинула. 
     - Как?
     - А так.  Под машину попала.  Возвращалась с работы и поперла на красный.  Спешила. 
     - Ужасно, - прошептала я.  Спешила.  Я вспомнила ее «Вошкин домик».  Интересно сколько нужно времени, чтобы соорудить такое… Спешила.  Жить настоящим. 
     
     А потом был его гнев.  И была моя боль.  Казалось, будет взрыв - я исчезну, разлечусь в разные стороны, и маленькие брызги меня затеряются в разных уголках нашей квартиры, испугавшись его крика. 
     - Ты не слушаешь меня!
     Зато чувствовала… Чувствовала как Костин гнев взмывает к потолку, а затем лавиной падает на меня, нанося удар за ударом, залп за залпом, заставляя мои мысли прятаться за разноцветными полосками на стене.  Одна. .  Две. .