. . 
      - Правда?
      Ральф обернулся и увидел, что Сибилла стоит посреди комнаты, завернувшись в простыню, и улыбается так, будто хочет заморозить океан. 
      - Красиво? - она вытянула вперед руку.  - Тогда я желаю тебе вернуться, Ральф. 
      Грохот металла о камень заставил их обоих вздрогнуть.  Сибилла плотнее завернулась в простыню:
      - Это Рыцарь.  Выйди к нему, я не хочу, чтобы он сюда заходил. 
      Ральф кивнул:
      - Хорошо.  Пока, Сибилла. 
      Она молча смотрела, как он выходит и задвигает за собой ширму. 
     
      Рыцарь приветствовал Ральфа взмахом руки в латной перчатке, его приятель - Тряпичник - что-то неразборчиво пробормотал. 
      - Пора выходить, - сказал Рыцарь.  - Краб велел идти коротким путем, - он презрительно фыркнул, - должно быть хочет, чтоб ты на озеро взглянул. 
      - Озеро? - Ральф все еще думал о Сибилле и слушал невнимательно. 
      - Угу. . . 
      Оба меченых были поразительно неразговорчивы.  Рыцарь широко размеренно шагал, положив левую руку на рукоять меча, а правую - на черенок длинного кинжала.  Тряпичник, обмотанный шарфами, в трех замызганных плащах, шел впереди, быстро и бесшумно.  Ральф готов был поспорить, что среди многочисленных одежд у того спрятан меч или боевой топор. 
      За невзрачной, сколоченной из трухлявых досок дверью начинался темный коридор.  Тряпичник засветил об уголек ближайшей жаровни масляную лампу и решительно скрылся в проходе.  Рыцарь медлил, нерешительно стоя на пороге. 
      - Что-то случилось? - спросил Ральф. 
      - Нет, - из-за забрала голос Рыцаря звучал глухо, и Ральф не смог разобрать: была в интонациях его спутника ненависть или просто грусть. 
      Меченый пинком распахнул дверь и побрел вперед, все так же скрежеща металлом по каменному полу. 
      Чем дальше они шли, тем тяжелее становилось у Ральфа на душе.  Будто кто-то тихонько шептал: "а ведь у тебя над головой земля, много земли, и это правильно - ты мертвец и место твое в могиле".  Низкий свод над головой, казалось, в любой миг готов был обрушиться, а стены норовили зажать людей в узком проходе.  Пахло старыми усталыми камнями. 
      Тряпичник остановился, когда коридор неожиданно раздался вширь и превратился в небольшую пещерку.  Несколько грубо отесанных камней, по-видимому, использовались как стулья и стол, по углам валялись огарки свечей и объедки. 
      Меченый поставил лампу на большой валун, а сам присел на камешек поменьше. 
      - Ну че, пожуем перед дорожкой? - спросил он, выуживая спрятанный за пазуху пакет с ломтем хлеба и вяленым мясом. 
      - Я б лучше выпил, - мрачно сказал Рыцарь.  - Чистенький, ты, небось, выпивки не захватил?
      - Нет, - Ральф развел руками.  - Честно говоря, я и еды не захватил. . . 
      Меченый разразился скрипучим смехом:
      - Видать, был слишком занят с нашей высокородной Сибиллой!
      - Это не твое дело, - отрезал Ральф. 
      - Ну да! Это я сам мечтал ползти к дурацкому замку за языком!
      Тряпичник молча сунул Рыцарю флягу, а Ральфу протянул кусок хлеба.  Потом достал, как фокусник, чуть ли не из воздуха, большой охотничий нож и стал нарезать мясо. 
      Ральф смотрел, как Рыцарь поднимает забрало и подносит флягу к бледным губам. 
      - Почему ты всегда в латах? Почему ты никогда их не снимаешь?
      По подбородку Рыцаря потекла тонкая струйка вина.  Он утерся концом одного из тряпичниковых шарфов и сказал:
      - А ты еще не догадался, чистенький? - его губы искривила злая улыбка.  - Если б я мог их снять. . .  я бы взялся руками, голыми руками за твою шею, чтобы почувствовать, как там кровушка бежит - все тише и тише. . . 
      - Не надо! - Тряпичник всплеснул руками, будто пытаясь остановить поток слов. 
      - С чего бы это? Его никто не звал, всем ясно, что он никогда не станет одним из нас, но вот - мы премся в какой-то поганый замок, только для того чтоб чистенький мог себя показать! И этот ублюдок Краб послал нас через озеро! Короткая дорога! Ну-ну, врите больше! Ему просто хочется, чтоб наш сиятельный друг насладился видом! - он презрительно фыркнул. 
      - Мне все равно, что ты обо мне думаешь, - сказал Ральф.  - Но то, что у меня нет меток долины на теле, еще не значит, что не я могу вас понять. 
      - Куда тебе. . .  Ведь метка не только на теле, - Рыцарь глотнул из фляги.  - Знаешь, я ведь никогда не был рыцарем.  Только мечтал.  До тринадцати лет убирал коровий навоз да копал эту проклятую землю, на которой ничего не растет, сколько ни удобряй.  Потом меня завербовали в армию.  Сначала даже формы не выдали.  Послали в бой с ржавым топором и намалеванной на пузе руной защиты вместо кольчуги. . .  немного свеженького мясца для вражьих мечей.