В конце концов, он, весь в царапинах и синяках поскользнулся на склизких прошлогодних листьях и, напрасно пытаясь уцепиться за корни и пучки жухлой травы, съехал вниз по глинистому склону, прямо на дно оврага. 
      Он лежал внизу, дрожа от волнения, и прислушивался.  В лесу было тихо.  Медленно покачивались ветви сосен, а среди них проглядывало сереющее небо. 
      "Скоро рассвет", - подумал Ральф.  "Подожду здесь и пойду искать наших.  Скоро взойдет солнце и все будет хорошо".  Сердце все еще бешено колотилось в груди - Ральф-то надеялся, что ему никогда больше не придется вспоминать момент.  Дрожащими руками он выдернул стрелу.  Тонкая, с темным оперением.  Точь в точь как та, убившая его на берегу Снежного озера.  "Но она не может быть отравленной, никак.  Я бы уже почувствовал яд". 
      Ральфа трясло.  Он глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться.  Осмотрел ранку - она кровоточила, но выглядела чистой.  "Яда нет.  Он действует быстро, я бы заметил".  Ральф презрительно отшвырнул стрелу в сторону.  "Все нормально.  Дождусь рассвета и пойду к нашим". 
      В лесу громко треснуло - сломалась ветка.  Ральф вздрогнул и прислушался.  Тишина.  "Наверное, птица".  Страх понемногу отпускал, зато сильнее заболела рука, царапины и ссадины жгло.  Оторванным от подола рубашки куском материи Ральф забинтовал рану, прямо поверх мокрого от крови рукава.  Плотнее завернулся в пахнущий дымом плащ. 
      За краем оврага медленно разгорался рассвет.  Тени становились все четче, небо - светлее.  И когда за краем оврага появилось слабое оранжевое сияние, Ральф принял это за отблеск солнца.  "Светлячок" все это время медленно плывший к укрытию человека, завис неподалеку от оврага, ярко вспыхнул и исчез. 
      В тот же момент отброшенная Ральфом стрела поменяла форму, стала более длинной, тонкой и обтекаемой.  И живой.  Подняла узкую мордочку, коснулась мха тонким раздвоенным языком.  И серым гибким ручейком поползла к человеку.  Он смотрел вверх и не видел, как она вцепилась в его руку. 
     
      Наемники Вернона к утру справились с лошадьми и собрали вещи.  Некоторые, как и Кронт, страдали от сильных ожогов.  Всем не терпелось побыстрее покинуть опасное место и вернуться в такой родной и уютный замок посреди пустоши. 
      Вернон сидел у костра, рядом с Кронтом и его людьми.  Барон пил брусничный чай и курил сигару, иногда почесывая за ухом развалившегося у его ног Дикаря. 
      - Куда ж он делся? - Кронт сидел, как на иголках.  - Нужно было сматываться отсюда, а не за "светлячком" гоняться.  Я же говорил!
      - Мы сюда приехали, чтобы разузнать побольше о границе, - процедил Вернон.  - Ничего, дождемся рассвета и пойдем его искать.  Далеко он уйти не мог, видимо, просто заблудился в лесу. 
      - Тогда б покричал, не немой же. . . 
      Кронт покачал головой и вернулся к делу - он пропитывал длинные полосы материи маслом и бинтовал свои раны.  Компресс из снега подействовал хорошо, боль почти унялась.  Да и волдыри стали меньше - наемник подозревал, что тут тоже действует какая-то магия, похоже, у мертвецов все заживало быстрей, чем у живых. 
      Велена молча ворошила угли длинной палкой - она слышала тихую насмешливую песню душ и была благодарна им, что не пытаются заговорить. 
     
      Наконец, бледно-желтый диск солнца нехотя выкатился из-за горизонта.  Вернон оставил часть наемников под предводительством Оскера в лагере, а сам с отрядом Кронта отправился на поиски пропавшего Ральфа.  Они шли пешком - лесной бурелом и кручи слишком неудобны для лошадей.  Дикарь почти сразу взял след и уверенно вел их сквозь чащу. 
      На дне оврага они обнаружили бездыханное тело Ральфа.  Кронт с содроганием вгляделся в лицо мертвеца:
      - Яд.  Именно так он выглядел, когда умер у Снежного озера.  Когда вы ранили его отравленной стрелой. 
      - Что ж, - сказал Вернон.  - Будем считать, что тайна раскрыта.  "Светлячок" жжется, но убивает не огнем.  Ральф вернется к нам, когда сможет, и расскажет об остальном.  А сейчас - нужно уходить. 
     
      На этот раз через Форпост они проскакали галопом, вздымая фонтаны грязи на раскисших по весне улицах.  Безжизненная пустошь показалась всем родной и долгожданной - по крайней мере, тут не было охранных чар, готовых убить каждого, кто пытается преодолеть невидимую границу. 
      Серая громада замка навевала мысли о скором ужине и теплой постели, но стоило отряду подойти к твердыне на расстояние выстрела, как из бойниц обрушился град стрел.