Но одно дело, когда гость приходит сам, а другое - когда его волокут за шкирку твои люди.  В последнем случае вернее ожидать не беседы, а допроса с петлей над горячими углями в качестве последнего аргумента. 
     
      Через несколько часов, изгнанники вышли на фенгаров тракт. 
      -- О, наш тракт! - воскликнул Ральф, будто встретил старого друга. 
      -- Ему нужно что-то дать. . .  - тихо сказала Велена. 
      -- Кому?
      -- Тракту.  Сделай дороге подношение и она будет благосклонна к тебе.  По крайней мере, так мне бабка говорила. 
      Ральф скептически хмыкнул: он всегда настороженно относился к подобным суевериям. 
      Кронт присел на корточки и вырыл ножом небольшую ямку.  Покрошил туда хлеба, капнул воды из фляжки. 
      -- Как думаешь, этого ему хватит? - спросил он мягко, будто пытаясь загладить вчерашнее. 
      Велена кивнула, присела рядом и засыпала ямку землей.  Выровняла поверхность, начертила пальцем руну пути.  Мокрая земля была бархатистой на ощупь.  Девушка дотронулась до нее еще раз, углубляя линии. 
      Потом вытерла руки о влажный мох и пошла следом за изгнанниками.  Кронт уже не следил за ней, и Велена могла бы убежать.  Дошла бы домой - пусть впроголодь, замерзая ночами.  Но дошла бы.  Она напряженно обдумывала побег, все яснее понимая, что никуда не уйдет.  Особенно сейчас, когда близко Вернон.  И мальчишка, которого он украл.  Она вспомнила Ланду, мать бедного пацана.  Веселая, здоровая женщина за несколько дней осунулась и похудела.  А когда стало ясно, что никто не пойдет выручать ее ребенка, ушла сама.  Через неделю ее тело нашли возле одной из ловушек долины: Ланда всегда была домашним человеком, она не знала, как избегать опасных мест в лесу.  Тяжелое ржавое копье упало на нее сверху, пробив голову.  Женщина не успела ничего почувствовать - иногда долина бывает милосердной. 
     
     
      Глава 8
      Вторая часовня
     
      Брусника оставляла во рту кисловатый привкус.  Ральф сплюнул - за всю свою жизнь он не ел столько ягод, как сейчас.  Голода они не утоляли, скорее, наоборот, но приносили хоть какое-то разнообразие в меню из черствого хлеба и твердых, как камень, вяленых рыбок.  Изгнанники нашли парочку подосиновиков, но их можно будет приготовить только вечером, на привале. 
      -- Проклятый лес. . . 
      -- Что, высокородный, по пирожным соскучился?
      Кронт хрипло засмеялся, но Ральф даже не обернулся к нему.  Постоянный холод, усталость, монотонная ходьба притупили его чувства.  Иногда ему казалось, что все происходит с кем-то другим, а он, Ральф Коэн, младший сын имперского барона и наследник всего состояния, бесстрастно наблюдает со стороны, как в театре. 
      Промозглый ветер нес влажную хмарь - полудождь, полутуман.  И как не прячься, как не закутывайся в плащ, все равно липкий холод пронизывает насквозь.  Ральф уже не вспоминал тепло родного дома, на размышления просто не хватало сил.  Он шел, не задумываясь, куда и зачем.  Домашние, замок Коэн, даже Форпост, казалось, остались в другой жизни.  А здесь были только двое - он и дорога. 
      Он бездумно отмеривал шаги, глядя больше в землю, чем по сторонам.  На зеленом мху ярко краснела брусника, выделялись темно-коричневые шляпки грибов.  Иногда Ральф поднимал глаза: не мелькает ли за деревьями светлый конь.  Но всадник больше не показывался.  Следы подков на тракте то исчезали, то вновь появлялись - видимо, наемник Вернона все еще ехал впереди них. 
     
      Погруженные в невеселые мысли, изгнанники чуть было не прошли мимо второй часовни.  Маленькая, засыпанная хвоей и осиновыми листьями, она скрывалась за кустами можжевельника.  Ее стены, изначально белые, приобрели рыжеватый оттенок. 
      Часовня сохранилась лучше, чем первая.  Ни крыша, ни стены не обвалились, только потрескались от времени, да позаросли мхом. 
      -- Ох, наконец-то никакая пакость не льется сверху! - сказал Кронт, заходя внутрь. 
      -- Мы должны остаться здесь на ночь.  Надоело спать под дождем, - Ральф положил у стены свой мешок. 
      -- Угу. . .  Слушаюсь, ваше превосходительство! - насмешливо пробормотал Кронт, но спорить не стал. 
      Они разожгли костер на пороге - чтобы дым не шел в часовню.  Сырые дрова разгорались тяжело, норовя потухнуть.  Ральф и Кронт по очереди высекали искры из огнива на можжевеловые щепки, раздували маленькое трепещущее пламя.  Уже скоро от нанизанных на веточки грибов запахло жареным.  Пока они возились с ужином, наступил вечер.