Но Вернон смотрел с такой неподдельной ненавистью, будто только и ждал предлога его убить. 
      -- Я буду твоим вассалом, - слова с хрипом вырвались из пересохшего рта.  - Но только я один.  Мой клан не будет обязан твоему. 
      -- Ты меня удивил, Ральф Коэн.  Может, ты и умнее, чем показался мне в первый момент. 
      Он встал, вытащил меч из брошенных на кровать ножен и, приказав Ральфу идти следом, вышел. 
      Наемники повскакивали, увидев своего предводителя.  Он жестом приказал подбросить в костер больше хвороста. 
      Ральф сбросил плащ и встал на колени перед будущим сюзереном.  По древней традиции им следовало обменяться подарками и произнести торжественные речи, но Вернон решил подсократить ритуал. 
      -- Ральф из клана Коэн добровольно становится моим вассалом, - громко объявил он. 
      Ральф чуть скривился при слове "добровольно", но в неверном свете костра этого никто не заметил.  Притихшие наемники смотрели, как Вернон опускает свой меч, и Ральф сжимает ладонями клинок, сильно, до крови.  Было бы достаточно и пары капель, но досада и злость заставили его отчаянно вцепиться в сталь, не чувствуя боли.  Багровый ручеек бежал по лезвию и стекал вниз, на обугленную землю у костра. 
      Наконец, Ральф разжал ладони.  Вернон поднял меч, вытянул вперед левую руку и резанул по предплечью.  Кровь вассала и сюзерена смешалась на клинке. 
      Ральф упрямо смотрел вниз, на грязные сапоги Вернона, на его одеяло, спавшее с плеч при резком движении.  Он чувствовал себя так, будто совершил что-то жуткое - и непоправимое.  Капли крови Вернона падали на голову Ральфа.  По правилам, кровью сюзерена нужно было помазать лоб вассала, но Ральфу она капала на затылок. 
      -- Ну что, все готово, - сказал наконец Вернон.  - Можно нажраться на радостях. . . 
      Наемники радостно поддержали его.  Мгновенно были вскрыты запасы с хэнковым самогоном и вином.  Пили за Оскера и Вернона, за новых людей в отряде.  Ральф глотал крепкое пойло, надеясь как можно быстрей напиться и забыть о проклятой церемонии.  Наемники относились к нему настороженно, но Вернон с улыбкой трепал вассала по плечу, давал ему пить из своей фляжки и даже заставил перебинтовать ладони. 
      Костры полыхали ярко, наемники горланили песни и рассказывали хвастливые истории, а в стороне мирно спало озеро Снежное.  Над черной поверхностью воды стлался туман, по заболоченным берегам к воде подходили звери, на небольшом острове чуть заметно мигал маленький костерок.  Робкое пламя высвечивало согбенные фигуры людей и стены храма.  Ральф опознал бы в вырезанных над арками орнаментах руку Фенгара.  Мастер создал храм в таком же стиле, как и часовни - только тут он использовал не белый мрамор, а полированный камень, черный, будто омуты Снежного. 
     
     
      Глава 17
      Развилка
     
      Проснувшись, Ральф долго с недоумением смотрел на выгоревшее полотно над головой.  За время их путешествия он привык спать под открытым небом, и ему понадобилось время осознать, что теперь они в лагере Вернона.  Чем закончилась вчерашняя попойка, Ральф не помнил, но было ясно, что он перебрал: болела голова и сильно хотелось пить. 
      -- Проснулся?
      Ральф приподнялся на локте и увидел Кронта, который на пороге щепкой счищал грязь с сапог. 
      -- Есть. . .  воды? - незнакомым хриплым голосом спросил Ральф. 
      Кронт бросил ему фляжку:
      -- Что-то ты бледноват, высокородный.  Даже зеленоват, я б сказал. 
      -- Да, как-то дурно. . .  Я сильно напился вчера.  Не помню даже, чем все закончилось.  Надеюсь, я ничего про Вернона не сморозил?
      -- Не.  Ты ж живым проснулся! А Вернону ты, кажется, понравился.  И ребятам.  Особенно после того, как выпил одним махом полбутылки на спор. 
      -- Полбутылки? Самогона?
      -- Ага.  Причем спокойно так, будто сок.  Правда, потом выблевал все в костер. 
      -- Какой кошмар!
      Кронт засмеялся:
      -- Да ладно тебе.  Главное - мы живы, и мы в банде.  Дерьмо, я вчера был уверен, что Вернон тебя прирежет.  Он, конечно, никогда высокородных не любил, но тогда у него прям руки чесались кишки тебе выпустить.  Ты молодец, упираться не стал.  Ничего, наплюешь на эту дурацкую клятву. 
      -- Тогда меня выгонят из клана и из рода. 
      -- Если узнают. . .  Ну, нас еще и поединок ждет, забыл? Хотя, глупо из-за этого дурака Иеронима драться.