Тот неторопливо обнюхал, тыкаясь мокрым носом, а потом отошел.  Свернулся клубком на земле и заснул. 
     
      Кронт и Велена пили чай, обмениваясь угрюмыми взглядами, когда вернулся Ральф. 
      -- Ну что, высокородный, уже можешь поесть? - весело спросил Кронт. 
      -- Нет, есть я не хочу.  А вот чаю выпил бы. 
      Ему плеснули теплого напитка из котелка, и Ральф с наслаждением вдохнул запах трав. 
      -- Что вы заваривали? Так пахнет. 
      -- Чабрец, - ответила Велена.  - Вернон дал. 
      -- Вернон?! Я только что говорил с ним.  Он сказал, что вчера его из-за нас разбудили, потому он и обозлился.  А сейчас изо всех сил старался показаться вежливым и дружелюбным. 
      -- Ну, насколько я знаю, Вернон всегда был немного неуравновешенным, - задумчиво сказал Кронт.  - Но если он пытался быть дружелюбным с тобой, высокородный. . .  Тут только два варианта: или он задумал что-то мерзкое, или у него еще худшее похмелье, чем у тебя. 
      -- Почему?
      -- Он ненавидит аристократов.  Терпеть их не может.  Думаю, он и в Дарос воевать поехал только из чувства противоречия - раз уж благородные господа решили, что им там делать нечего, значит там самое место для него. 
      -- Но почему? Его что, обманули, предали?
      -- Ты что не знаешь? Не слышал этой истории? Все же говорили!
      -- Откуда я могу знать, что творится в каждой провинции! - фыркнул Ральф. 
      -- Авендан провинция?! Тогда уж твой Коэн и вовсе глухое село!
      -- Ладно, рассказывай, если есть, что рассказать. 
      Кронт подсел к нему ближе и зашептал - потом и Велена подобралась к ним из своего угла. 
      -- На самом деле, - говорил Кронт, - он незаконнорожденный выродок.  Его отец однажды возвращался домой пьяный в дымину и не придумал ничего лучше, чем затащить в постель первую встретившуюся девку.  Все бы ничего, но вышло так, что под руку ему попалась собственная сестра.  Ладно, и такое случается - когда у верноновой мамаши стал намечаться живот, ее, конечно, стали отпаивать всякими взварами.  Но плод травиться почему-то не желал.  А может, его мать эти напитки тайком выливала.  В общем, через девять месяцев она родила, и в тот же самый день младенец был объявлен демонским порождением.  Ведь как жрецы Света говорят: от мерзости может родиться только мерзость, то бишь, от такой связи ребенок либо сразу мертвый, либо уродец с хвостом и перепонками.  А поскольку маленький Вернон на вид совсем здоровый был, посчитали, что тут сам Архет расстарался, или еще какой демон. 
      -- Бедный младенец, - пробормотала Велена. 
      -- Ну, его-то как раз не тронули.  А вот его мать благородные господа быстренько порешили.  Я толком не знаю, что случилось, говорят, ее клан вызвал и казнил, тайно.  А отцу записки стали слать, чтоб убил проклятого выродка.  Вернонов папаша тоже не из самых сдержанных был, он пообещал надрать всем задницы и заперся в своем замке.  И, когда однажды накурился дурман-травы, ему в голову пришла идея, как всех соклановцев поставить на место.  Он вызвал из города судью с помощником, заставил составить завещание.  И на следующий день выпустил себе кишки у городской стены.  По слухам, при этом он дико ржал.  Кстати, случилось это недалеко от ворот в долину, если мне память не изменяет, может, поэтому Вернон так сюда и рвался.  В общем, когда соклановцы прочитали документ, с ними едва истерика не случилась.  Там было слезное признание в том, что, дескать, младенчик был только инструментом и будущей жертвой, а демонские силы и проклятие достались его папаше.  Помимо покаяния, было написано, что все имущество отходит Вернону, естественно, кроме личных вещей богохульного отца, которые, по традиции, принадлежат церкви.  Ну, соклановцы и родственнички пробовали и так вертеть и этак, но ничего не добились.  Младенца отволокли в храм - там, ему, конечно, ничего не сделалось, и им пришлось признать, что демонской крови в нем нет. 
      Кронт отпил чая и продолжил:
      -- Ну вот, будущего наследничка воспитывали какие-то тетки по материнской линии.  Особой любви они к нему не питали, и, конечно, быстро объяснили, что он - мразь, демонский ублюдок.  Им было бы очень на руку, если б Вернон вырос слабоумным психом, с таким-то всегда может неприятность случиться.  Не знаю, делали они что-то специально, или у них так само собой выходило, но молодой Вернон был жутко нервным.  Но идиотом он не стал. . .  на беду родственничкам.  Они начали помирать один за другим, причем, заметь, очень так аккуратно, тихо, без улик.  А потом Вернону стукнуло двадцать лет, он вступил во владение наследством, набрал себе головорезов и зажил как хотел.  Сказка со счастливым концом, а?
      -- Смотря для кого, - криво улыбнулся Ральф. 
      Он допил остывший чай и занялся ранами.  Размотал грязные и мокрые бинты, налил на царапины немного хэнкова самогона и перевязал заново - для этого пришлось разодрать чистую льняную рубашку на длинные узкие полосы.  История Вернона не шла у него из головы, теперь он даже немного сочувствовал сюзерену.  Ральф, конечно, понимал, что одни детали просто выдуманы пересказчиками, а другие, наоборот, забыты, и всей правды, пожалуй, не знает даже сам Вернон. 
     
      Остаток дня изгнанники бесцельно прослонялись по лагерю, то и дело поглядывая на далекий остров.  Им не терпелось разузнать о выходе из долины, но спрашивать Вернона было бы неосмотрительно.  Ральф попытался разговорить наемников, но те упорно избегали всякого упоминания об острове, озерном храме, а уж тем более тайном ходе. 
      Кронт заявил, что все очень подозрительно, но перед обедом Вернон отозвал его в сторонку и вручил кожаный мешочек, объяснив, что это аванс.  Новенькие имперские золотые сверкали ярче солнца, когда их пересчитывали в палатке.  Кронт, поразмыслив, сказал, что Вернону, видимо, действительно нужны верные люди, вот он и старается.