Оба одновременно взвыли от боли.  Ральф, корчась, сполз вниз по стенке, а его противник внезапно побледнел и упал на колени, прижимая руку к груди. 
      Когда боль стала не такой острой, Ральф подобрал оброненный нож и повернулся к Марраксу, ожидая нападения.  Но житель маяка раскачивался, втягивая воздух сквозь зубы. 
      - Что с тобой? - Ральф осторожно обошел противника. 
      - Рука. . .  Сволочь, я из-за тебя руку сломал. . . 
      Ральф вспомнил, что в момент удара он стоял у самой стены, касаясь затылком каменной кладки.  Марракс, ударив его, ударил в камень. 
      - Надо же быть таким идиотом! - жестоко сказал он. 
      Лампа на полу освещала узкий квадрат люка, откуда, видимо, и появился Марракс.  Ральф приподнял крышку и заглянул вниз.  Грубо сколоченная лестница вела в комнату, где - наконец - пахло не сыростью, а человеческим жильем.  Держа лампу в левой руке, Ральф осторожно спустился.  Свежая солома устилала каменный пол, в углу было устроено ложе из медвежьих и кабаньих шкур, на столе у погасшего очага стояло множество бутылок, горшков и мисок.  Ральф стал вытаскивать пробки и пробовать содержимое.  Отодвинув в сторону емкости с водой и кислым вином, он взял бутылку самогона и полез назад. 
      - Эй! Марракс! Ты живой еще?
      - Да, чтоб тебя. . .  - житель маяка немного пришел в себя и теперь сидел на куче мешков. 
      - На, выпей.  Полегчает. 
      Марракс сначала поднес горлышко бутылки к носу, с подозрением понюхал.  Потом его губы сложились в некое подобие улыбки. 
      - Спасибо. 
      Ральф присел рядом на мешки и смотрел, как Марракс глотает самогон.  "Интересно, как там Хэнк", - вдруг подумал он.  "Ведь мы могли бы остаться в его таверне, пить самогон, играть в карты". . . 
      - Так ты, говоришь, Ральф Коэн? - Марракс поставил пустую бутылку на пол.  - Из клана, да? Аристократ?
      - Да.  Только не думаю, что здесь это имеет значение. 
      - Правильно думаешь. 
      Марракс встал, пошатываясь, подошел к люку.  Ральф ожидал, что тот свалится вниз, не удержавшись на лестнице, но житель маяка привычно слез в комнату. 
      - Иди, дам поесть, - крикнул он. 
      Ральфу пришлось самому развести огонь и поджарить кусок мяса.  Марракс соорудил себе повязку, разорвав старую рубашку. 
      - Оно должно быстро зажить.  Здесь так всегда. . . 
      - Как?
      - А ты что, недавно попал? Я так уже и счет годам потерял.  Когда-то я на корабле плавал, сначала на торговом шлюпе, потом сильно проигрался в портовом кабаке.  Пришлось к контрабандистам примкнуть, чтоб долги отдать.  А однажды нас нанял один высокородный.  Мы должны были судно по его приказу потопить.  Ну и пошло-поехало.  За один рейд он столько платил, что за месяц не могли прокутить.  В конце-концов, нас, конечно, повязали, судили и отправили сюда.  Заказчик пообещал добиться для нас изгнания, если мы не выдадим его.  Добился, ублюдок.  Лучше б я на виселице сдох. . .  Болтаешься тут, не живой, не мертвый. 
      - Умереть-то всегда можно.  Я вот накануне думал, что все, во второй раз помираю. 
      Марракс покачал головой:
      - По-настоящему здесь умереть нельзя.  Можно сойти с ума и стать частью проклятой долины.  А если подохнешь. . .  скажем, если какой ловкач отрубит тебе башку, то очнешься потом где-нибудь в глуши целенький.