Сними с меня этот тяжкий груз – облегчи мою душу. Отпусти меня, Настенька, с миром в последний мой путь… Отпусти!
Настя:
– Ой, бабушка, что же ты со мной делаешь!
Тут калитка внезапно открывается, а из неё неожиданно – будто выпадает – появляется Аня. Она растерянно и смущённо смотрит на бабушку и Настю.
Бабушка (радушно):
– Анечка! Ну что же ты стоишь там, как неродная? Иди же скорее к нам!
Аня подходит к лавочке и застенчиво улыбается.
– Добрая фея…
Бабушка подвигается на лавочке.
– Присаживайся посерединке тут между нами.
Настя тоже подвигается.
– Садись, Аня.
Аня садится между Настей и бабушкой.
– Благодарю вас…
Бабушка:
– Ну, вот мы и снова встретились с тобой! Как я и предсказывала…
Аня:
– Теперь-то я уже разговариваю!
Бабушка:
– Да вижу… Слышу, то есть.
Аня:
– У меня всё получилось!
Бабушка:
– А я и не сомневалась, потому что верила в тебя!
Аня протягивает бабушке гребень.
– Вот. Ваш волшебный гребень. (Бросает взгляд на Настю. ) Он мне очень помог…
Бабушка улыбается.
– Оставь его себе – на память. Он теперь по праву твой! Может ещё и пригодится. Мало ли кого усмирить ещё придётся…
Аня:
– Ой, спасибо! Он мне так сильно нравится! И я уже усмиряла…
Бабушка:
– Вот и ладно.
Аня:
– Только у нас опять невесело…
Бабушка гладит девочку по голове.
– Ох, бедолага – из огня да в полымя. От одной напасти избавилась, а тут… Никак не открывается в твоей жизни гладкая дорожка… Ну ничего, Анечка. И крута гора, да забывчива; и лиха беда, да избывчива! Уже скоро всё у вас наладится. Вот мама Оля из больницы выйдет – она и устроит всё как надо. И дом ваш обратно отсудит, и тебя они с папой Олегом быстренько приватизируют – как Настя говорит… И станете вы жить-поживать да добра наживать! Правда, Настя?
На лице Насти появляется мучительное выражение.
– Бабушка…
Бабушка:
– Ну ладно, ладно, – глаза боятся, а руки делают… А ты, Анюта, кем мечтаешь стать, когда вырастешь?
Аня:
– Ещё не надумала точно… Наверно, водолазом.
Бабушка:
– Водолазом?!
Аня:
– А может, инопланетянкой.
Бабушка:
– Во как!. . А что, хорошая профессия! Нынче очень даже востребованная!. . (Усмехается. ) Инопланетянкой, надо же… А я маленькой когда была, мечтала… А чего ж я мечтала-то? Вот и забыла уже… Ну и ладно, мечтала и мечтала… А сделалась вот феей – тоже неплохая специальность… И… Ох, ох… Да мне уже и пора. . . Эх, девчонки… Хорошо с вами, но пора и честь знать! А то заждались меня уже там мои волшебные дела.
Аня:
– А мы ещё увидимся?
Бабушка:
– Ох… ох… А давай не станем пока загадывать. Мы ведь, феи-то, тоже не про всё на свете наперёд знаем… А про что и знаем – не про всё людям можем рассказывать. Есть и у нас свои тайности… Пусть время само нам покажет: что будет, а чего не будет.
О чём-то думает.
– Ну ладно, а то я что-то задержалась.
Поднимается с лавочки.
– Давайте-ка я поцелую вас на прощание.
Аня и Настя встают с лавочки, и бабушка их по очереди целует. Потом говорит:
– Ну вот… Вот и ладно… У тебя, Анечка, обязательно всё будет хорошо… А ты, Настенька, будь умницей и… Не поминай уж лихом как-нибудь… И, главное, слушайся бабушку – бабушка худого не посоветует.
Настя в тихом отчаянии.
– Бабушка… Я не смогу… Не могу я…
Бабушка:
– Ты не думай сейчас ни о чём. Выбрось всё из головы и ложись спать. А утром верное решение само к тебе придёт. Недаром же говорят: утро вечера мудренее!
Бабушка удаляется вглубь сквера.
Настя и Аня провожают её грустными взглядами.
Обернувшись, бабушка машет им рукой.
Они машут ей в ответ.
А когда бабушка удалилась на значительное расстояние – в глубине сквера вспыхивает яркое голубое свечение. Бабушка входит в него – и волшебный свет исчезает вместе с бабушкой…
———
Настя обессиленно садится на лавочку.
– Я не смогу… Не смогу я…
Аня садится с ней рядом и трогает её плечо.
– Настя…
Настя в глубокой задумчивости повторяет:
– Нет, не смогу…
Аня:
– Бедная ты, бедная…
Настя:
– Кто? Я?
Аня:
– Прости, Настя, я всё слышала…
Настя:
– Что слышала?
Аня:
– Ну… Ваш разговор с бабушкой…
Настя:
– Слышала?
Аня:
– Только я не специально… Я шла к тебе, подошла к калитке, а вы с бабушкой разговаривали… Я не хотела вам мешать и решила подождать… Вот и услышала нечаянно ваш разговор… А потом нечаянно вывалилась из калитки.
Настя:
– И хорошо, что слышала. Избавила меня от… Я бы всё равно тебе всё рассказала… Только мне тяжело было бы это сделать.
Аня:
– Боюсь даже спрашивать… Что будешь делать?
Настя:
– А я боюсь даже думать об этом… Проснуться бы завтра, а всё случившееся оказалось бы лишь страшным сном…
Аня:
– Не сон это, Настя. Двум человекам не может присниться одинаковый сон. А я тоже вижу этот сон… Этот не сон…
Настя:
– Это не сон – это заколдованный круг! Который Изольда предсказала. И маме больницу она предсказала… Мария… Я с ней плохо поступила… Завтра пойду к ней: скажу, что мама хочет её видеть… И попрошу у неё прощения. Но всё равно выскажу ей, что они с мамой тоже неправы. Нельзя так жестоко обманывать людей… А потом… А что же потом я буду делать?. . Ой! С ума сейчас сойду!
Аня:
– Тебе, наверно, сейчас в сто раз хуже, чем было мне… Ну, когда я была в плену у барона Чёрта и не умела разговаривать…
Настя:
– Ох, Анька, не знаю я, что хуже, а что лучше… И никогда не знала… Правильно бабушка говорит: носило меня, как былинку по ветру, и случалось со мной всё помимо моей воли… Одно только я и знала с полной уверенностью: что лучше, когда я есть на белом свете, чем когда меня ещё не было и когда меня уже не будет… Это единственное, наверно, что я хорошо понимала.
Аня:
– Ты думаешь прямо как я́ – вот видишь, какая ты умная! И пусть после этого только попробует кто-нибудь обозвать тебя дурочкой!
Грозит невидимому наглецу волшебным гребнем.
– Я ему быстро царство небесное устрою!
Настя:
– Да дурочка я и есть, если ничего не понимаю и ничего не знаю… Нет… Ещё про одно я точно знаю…
Аня:
– Про что?
Настя, с пронизанной каким-то душевным светом печалью, говорит мечтательно:
– Про то, что в Южном полушарии у берегов Австралии стоит сейчас красавица бригантина, готовая в любую минуту отправиться за горизонт – в далёкое кругосветное путешествие под белыми совсем как облака парусами!
Аня (с жалостью):
– Ну перестань, Настя, – ты сейчас заплачешь…
Настя (с обречённостью в голосе):
– Ох, если бы это могло что-нибудь изменить…
Аня нервно теребит в руках гребень.
– Я вот тут подумала… И… В общем, ничего страшного не случится, если я буду жить в детском доме… В общем, когда ты будешь решать, что делать – не думай обо мне…
Настя:
– Прекрати немедленно эти разговоры! И… И даже не смей говорить про это никогда! Слышишь?!
Аня:
– Если уж так надо, чтобы кому-то обязательно должно быть плохо, то пусть тогда уж лучше мне будет плохо, а не вам… Вы же не виноваты, что я детдомовка.
Настя:
– Никому не должно быть плохо! Слышишь?! Никому! И тебе тоже не должно быть плохо! Ты тоже не виновата, что детдомовская…
Аня:
– А вообще-то в детдоме не так уж и плохо.
