С дочкой по телефону говорю - плачет, ребенок ведь.  А стерву эту ненавижу - и люблю все равно.  Доказать что-то пытаюсь.  Что зарабатываю и широко живу.  Мы не туда повернули, тебе не кажется?


      Они шли краем леса, и деревня была внизу с правой стороны.  А раньше с левой. 


      - Ну почему? - неуверенно возразила, - Дорога-то одна.  Куда-нибудь выведет.  Я тебе тоже скажу.  Мы недоноски оба, я и муж.  Его мать не хотела его, моя, чувствую, тоже, ты, говорит, родилась как лягушонок, с раздувшейся головой и крохотными глазками.  А мамино “нет” это как штамп в паспорте.  Я смотрю на мужа - как в кривое зеркало.  За что бы он ни взялся, все сыплется прахом.  А я по гороскопу Рак, мне нужно тихое блаженство за спиной супруга, я бы пестовала детей да складывала деньги в копилку. . .  У него как-то ловко получается, что все другие делают: друзья, мать, брат.  Жена везет на себе всю домашнюю телегу, да еще и зуботычины за это получает. 


      Она замолчала, задумалась, и тогда Юра промолвил:


      - Как здесь тихо.  Со станции должны бы доноситься гудки.  Один лес кругом.  Вот забрели. - Он остановился, сел на тележку, закурил.  - Мы слишком долго идем.  Вот она, деревня, рядом.  Странно.  Скорее всего, пропустили нужный поворот. 


      - И что же, возвращаться?


      - Мне тоже неохота.  Ладно, давай вперед. 


      Большими хлопьями повалил густой мокрый снег.  Теперь они везли тележку вдвоем, с превеликим трудом, увязая то и дело.  Спотыкаясь и глядя только под ноги, чтобы не потерять дорогу, брели до самых сумерек, которые быстро сгустились.  Судя по огонькам, они оставались сателлитами деревни.  Надо вернуться, не ночевать же в лесу, в самом деле.  Тележку бросили.  Но попасть в деревню оказалось не просто.  Долго еще они кружились в снежной мути как чаинки в стакане, потом покатились напрямик, утопая в громадных сугробах, и когда вконец выдохлись, то выбрались нечаянно на нужный спуск. 


      Юрий нетерпеливо и окоченело стучал в окно.  Вышел незнакомый худой мужик с черной щетиной до самых глаз. 


      - Чего надо? - угрюмо осведомился. 


      - А здесь не дядя Миша живет? Ну да все равно.  Впустите, девушка вот совсем замерзла.  Мы заблудились около вашей деревни. 


      - Пардон.  Заходите.  Моя жена будет рада повеселиться.  Да, Ольга? Ставь чай давай.  У, какие мокрые.  Вы что, в нашем пруду купались?


     Он здорово поддал, подумала Лена, прислушиваясь к придурочному тону.  Не в силах пошевелить рукой, встала у самой плиты, так что от шубки пошел пар.  С лежанки смотрел на нее бледненький мальчик.  Женщина в очках с завязанными хвостиком волосами молча положила их одежду сушиться, молча накрыла на стол. 


     Второй день как шалава пью, усмехнулась про себя Лена, когда водка обожгла ей рот.  Увидев, что Оля даже не пригубила, она смутилась и тихонько отодвинула рюмку.  А хозяин катастрофически пьянел.  Заметная раньше некоторая настороженность сменилась болтливостью, причем говорил он все быстрее и бессвязнее, ни на кого не обращая внимания.  Когда мужчины наконец вышли, Оля принялась убирать. 


     - Вам постелить вместе?- тихо обронила. 


     - Нет, вы что! - испугалась Леня.  - У меня муж.  А Юра что, попутчик, друг по несчастью.  Завтра придется тележку откапывать, если цела. 


     - Кому она нужна.  Кругом ни души.  Одни волки. 


     - Скучно так жить, да?


     - Совсем наоборот. 


     - Так, Ольга Николаевна, стели нам с Юрой на печке.  Все понятно? - громко заявил о себе вошедший Федор. 


     - Понятно, - буркнула она.