Меланхолия иногда даже помогала в этом. 
     Впрочем, сегодняшний жаркий летний день и уютная компания моих друзей никаким образом не давали меланхолии поглотить меня.  Учёба была позади, настроение было отличным, и потому я со всё большим наслаждением и каким-то упоением вдыхал в лёгкие прохладный вечерний воздух. 
     
     
     
     
     
     ***
     
     - Как же тут классно! – воскликнула Катька Белокрыльцева, поглаживая рукой шероховатую кору стройной берёзы. 
     Каждый занялся своим делом, и совсем скоро были расставлены палатки, а посреди полянки затрещал костёр.  Огонь рассеивал сгущавшуюся в лесу тьму, наши тени плясали на корпусе «Волги».  Мы принялись жарить в огне картошку и вот уже уплетали её за обе щеки, горячую и вкусную. 
     - Сашка, - обратился я к другу.  – Пойдём наберём ещё хворосту. 
     - Идём, – отозвался Саша. 
     И мы, оставив позади уютно потрескивающий костёр, стали углубляться в лес.  Слишком далеко уходить не следовало – всё-таки местность была нам незнакома.  Скоро мы уловили запах воды, исходящий от узенькой и извилистой речонки. 
     - Завтра глянем, что это за речка.  Может, искупнёмся днём, – сказал я. 
     - Да, было бы неплохо, – поддержал Сашка, убрав руки в карманы джинсов.  – А то замучила эта жара.  Можно уже сегодня было попробовать. 
     Мы решили немного постоять возле речки.  Сашка спустился к самой воде и попробовал воду. 
     - Тёплая. 
     Подул ветер, и камыш, росший у берега, как-то таинственно и зазывающе зашептал, закивал тёмно-коричневыми головками. 
     Я подошёл к Сашке.  Он взял с песка несколько небольших камешков и принялся по одному бросать их в реку. 
     - Как там твоя девушка? Нравится ей на юге? – спросил он меня. 
     - Всё в порядке.  Ещё бы не нравилось, – отозвался я. 
     Я представил свою любимую, как она загорает на пляже, как идёт по нему к морю, как заходит в воду…Красивее её там никого нет.  Представляя это, я ощутил, как внутри заёрзал червячок ревности. 
     Саша метнул камешек в воду – послышался булькающий звук.  Я мечтал и прислушивался к ночи.  На противоположном берегу в тёмной массе листвы прокричала хищная птица. 
     - Тебе повезло с ней, – сказал Саша.  – Видно, как она любит тебя, а ты её.  Я, честно, всегда вот так хотел.  Встреть хорошую девушку, влюбиться в неё по самые уши…
     Тронув Сашку за плечо, я сказал. 
     - Ты ещё своё счастье встретишь.  Всё впереди.  Не торопи время. 
     Я выдержал паузу и продолжал. 
     - Знаешь, как вспомню, сколько мы с ней ругались и спорили.  Ссоримся, бывает, по всяким мелочам.  Слова говорим друг другу обидные.  Ссора начинается как нарастающий снежный ком: одно цепляется за другое и пошло-поехало.  Бывало, целую неделю не общались, не созванивались. 
     Саша молча кивал. 
     - А потом наступало отчаяние и ужасная тоска, – говорил я.  – Но после таких вот, затягивающихся на неделю, разладов, наши отношения как будто только крепли.  И мы только ещё яснее и глубже понимали, как любим друг друга.  Понимали, что жить друг без друга просто не можем. 
     Я вздохнул, глядя в речную воду, уже посеребрённую луной.  Некоторое время мы молча стояли на берегу. 
     Вдруг откуда-то с севера, с противоположного берега реки, послышался какой-то непонятный шум, который поначалу был монотонным, звучащем как бы на одном уровне, а потом перешедшем во всё нарастающий вибрирующий гул. 
     - Что это? – недоумённо спросил Сашка, повернув ко мне только одну голову. 
     - Я и сам бы хотел знать, что это, – ответил я, не шевелясь и не трогаясь с места. 
     И мы стояли, остолбеневшие, ощущая, как вибрация уже начинает переходить в наши тела.  Медленно, медленно… Вот она уже глубоко внутри нас.  Источник вибрации был неопределённым.  Широко открытыми глазами мы уставились в черноту зарослей на той стороне реки.  Мне показалось, что деревья – берёзы и сосны – будто бы ожили, зашевелились…Они словно изгибались, съёживались, трясли ветками… ЧТО ЭТО? Иллюзия? Я ощущал холодок у себя на затылке, точно кто-то медленно прикладывал к нему маленький кусочек льда.  Голову начало стягивать невидимым обручем, готовым раздавить череп, как орех.  Ноги сделались ватными.  Я мог видеть, как Сашка, стиснув зубы, держался за голову.  Мо корчились, но не могли сделать и шага с того места, где стояли.  Какая-то потусторонняя неведомая сила сдерживала нас, не давая возможности двигаться.  Это было что-то невероятное, выходящее за всякие рамки здравого смысла… В моём терзаемом чуждой силой мозгу возникали вопросы.  Неужели нас так и раздавит здесь? Неужели это ночное пространство – последнее, что мы увидим в своей жизни? Неужели это КОНЕЦ? Стало по-настоящему жутко… И эта пульсирующая головная боль, бешеный стук сердца… Этот вибрирующий гул непонятного происхождения…
     Я уже скрипел зубами и постанывал.  Сколько мы ещё сможем продержаться?
     Внезапно вибрация прекратилась, значительно ослаб обруч вокруг головы, стал утихать этот странный гул. 
     Едва мы успели прийти в себя и опомниться, как нам пришлось сосредоточиться ещё на одном невероятном обстоятельстве.  Лес за рекой стал озаряться невообразимым светом… Этот свет был каким-то неземным, холодным, потусторонним, совершенно далёким от реальности.