С тех пор каждый король этой страны правил не больше двух лет, потом его убивали, а на трон садилась змея в людском обличье.  В течение тысячелетий Валузия была вотчиной Змеиного Племени, и нелюди восседали на ее престолах, принимая решения, от которых стыла кровь у любого рожденного женщиной. 
     
     Так продолжалось века.  А потом на трон Валузии вошел варвар- авантюрист, не связанный с прежней династией, атлант по имени Кулл.  Он сумел распознать змей среди знати и сановников империи и повел с ними жесточайшую борьбу, в которой он сумел одержать победу.  Бедный дикарь, мог ли он подумать, что минут века - и люди сами начнут поклоняться чешуйчатому богу?
     
     – Здесь,- Никита выбросил руку в сторону моря,- стоял алтарь Змеиного племени, где оно в течение веков справляло ритуалы, о которых люди боялись говорить даже шепотом.  Даже Кулл не посмел его тронуть.  Геологические катастрофы и нашествия варваров стерли из памяти человечества Валузию и ее короля, но Древний Бог царил здесь еще долгое время.  Хотя,- Лягвин снисходительно усмехнулся,- сейчас вряд ли кто знает, почему этот поселок называется Змеиным мысом. 
     
     Он замолк, словно выговорившись.  Мы тоже растерянно молчали, не зная как вообще можно реагировать на всю эту ахинею.  Первым опомнился Андрей. 
     
     – Тебе бы романы писать, Никита,- язвительно произнес он,- ненаучно-фантастические.  Парить нам мозги весь вечер, чтобы в конце рассказать, очередную безумную байку,- на это действительно нужен талант.  Что же, мы его оценили, а теперь закруглимся с дискуссией и пойдем спать.  Твои аргументы превратились в какой-то набор нелепых сказок, которые никого здесь не интересуют. 
     
     – Почему сказок?- спокойно спросил Лягвин. 
     
     – Да потому, что ты так уже погрузился в свои больные фантазии, что перестал отличать их от действительности.  Даже если отбросить все эти бредни о змеях-оборотнях и древних империях,- тут ты переплюнул Блаватскую с Рерихом и Мулдашевым вместе взятыми.  Я читал книги и статьи по истории Северного Кавказа, но нигде и близко ни слова ни полслова не говорилось об этих местах.  Тут даже дольменов никогда не находили, не то, что какие-то алтари или святилища. 
     
     – История не сохранила упоминаний о нем, это верно, - с сожалением сказал Никита. - Князь Владимир уничтожал религию предков огнем и мечом, он сумел изгнать змеепоклонников с Руси.  Часть из них бежали сюда к последнему святилищу, где их поддерживал князь-колдун Всеслав Полоцкий, правивший тогда в Тьмутаракани.  Но монгольское завоевание уничтожило и эти остатки древнего культа.  С тех пор никто не знает о древнем святилище.  И твои археологи, Андрей здесь не исключение,- это место слишком священно, чтобы его оскверняли профаны с их пошлым скептицизмом и кругозором каракатицы. 
     
     – Как же ты узнал об этом святилище, если оно такое засекреченное?- скептически спросил я, хотя полная абсурдных заявлений история, невольно заинтересовала меня
     
     – Этого я вам сказать пока не могу, - невозмутимо ответил Никита. - Но сам алтарь по-прежнему стоит на берегу моря.  И если вас не смущает ночная прогулка по пляжу, вы сможете убедиться, что я не вру. 
     
     Как ни странно, Лягвину все-таки удалось уговорить нас, хотя каждый и думал про себя, что это дурацкая затея.  А вскоре мы вовсе перестали сердиться.  Была великолепная летняя ночь.  Большая полная луна освещала нам путь, придавая предметам причудливые очертания.  Оглушительно стрекотали цикады, в кустах шелестели какие-то зверушки.  Иногда порывы ветра доносили до нас звуки дискотеки из курортного поселка.  Все это настраивало на романтический лад, и мы с Андреем наперегонки стали заигрывать с Алисой.  Та верная своему кокетству, заигрывала с нами обоими, причем явное предпочтение отдавалось Андрею.  Никиту же она демонстративно игнорировала.  Он шел впереди, высматривая какие-то, лишь ему ведомые ориентиры, время от времени он, исподлобья смотря на Алису с Андреем.  Ковалеву, как я успел заметить, это только забавляло. 
     
     Вскоре Лягвин нас привел к небольшой группе скал, преграждавших нам путь к морю.  Спустившись к ним , Никита какое-то время что-то искал, потом обернулся и махнул рукой.  Подойдя, мы увидели длинную узкую расщелину, из которой доносился шум моря.  Спускаясь по ней, я вспомнил Дантово ущелье в Горячем Ключе, куда мы не раз выезжали отдыхать с ночевкой.  Но это ущелье было куда глубже и уже.  Какие-то корни, проросшие сквозь каменную толщу, то и дело цепляли нас за ноги.  Подошвы наших кроссовок скользили по влажным камням и сырой земле, порой нам даже приходилось скользить на ногах, чтобы избежать падения.  Временами расщелина сужалась настолько, что нам приходилось буквально протискиваться дальше.  В другом месте дорога понижалась так отвесно, что пробираться приходилось чуть ли не ползком. 
     
     – В древности это ущелье называлось «Путем Червя» - насмешливо пояснил Лягвин, глядя на то, как мы осторожно на корточках спускаемся по скользким камням. 
     
     Вот уж верное название, - сказал Андрей, помогая Алисе спускаться.  - Никита, ты все-таки чокнутый. 
     
     Алиса, которой в ее обуви с высокими каблуками приходилось особенно трудно, выразилась гораздо резче.  Никита даже смутился и пробормотал, что идти осталось недолго. 
     
     Он не солгал, - расщелина вскоре кончилась и нашим глазам открылась потрясающая картина.  Слева и справа стояли скалы, отрезающие все подступы к узкой полоске пляжа.  Огромные волны, в свете луны, казавшиеся совсем черными, накатывались и с шумом бились о прибрежные камни, торчавшие из воды, словно зубы гигантского дракона.  Целые горы водорослей, плавника, всякой дохлой морской живности возвышались между камнями.  Какие-то мелкие твари копошились там, то, скрываясь в поваленных грудах, то вновь выползая.  В воздухе стоял устойчивый запах гниения. 
     
     А прямо пред нами стоял огромный черный монолит, залитый лунным светом.  Он выглядел как-то нереально, как и весь окружающий пейзаж, и внушал невольный трепет.  Глядя на алтарь, действительно легко было представить как в древности косматые жрецы в звериных шкурах проводили здесь свои обряды и каменными ножами вырывали сердце из груди трепещущей жертвы. 
     
     Преодолев первый испуг, мы начали осматривать древний реликт.  Было сразу понятно: камень очень древний.  Неясно сколько он здесь простоял, но очевидно, что не одно тысячелетие.  Это не был базальт или гранит, скорей камень напоминал черный мрамор.  На стенках алтаря были какие-то полустертые рисунки.  Алиса и Андрей, периодически освещавшие камень огнем зажигалок, сошлись на том, что на камне вырезан огромный змей, пожиравший маленьких людей, распластанных на алтаре.