Через минуту голос вновь раздался в его возбужденном мозгу. 
     - Ибериан. . . 
     
     Он полетел на звук голоса.  Голос привел его к расщелине.  К той самой бездне, где он переродился.  Голос звучал из глубины. 
     Ибериан полетел в темноту.  Он летел медленно и долго, осторожно огибая выступы черных скал.  Расщелина могла показаться бесконечной.  Он оглянулся.  Где-то далеко вверху маленькой точкой еще виднелся кусочек седого неба. 
     Он летел вниз, пока его тело внезапно не погасло.  И он начал падать.  Ибериан не знал, что так будет, его еще человеческие чувства в один миг проявились в страхе и панике.  Он закричал.  Его тело, падая, натыкалось на скалы.  Ибериан чувствовал боль, но оставался целым и невредимым.  А кричал он не от боли, а от ужаса. 
     В конце концов, Ибериан упал.  Его крик прервался мощным ударом о скалу.  Скала была очень горячей.  Его накрыла тишина подземных глубин, и только биение собственного сердца мощно отдавалось стуком в голове. 
     «Невероятно, но я все еще жив, - подумал Ибериан, - Это очень хорошо…»
     
     Он встал.  Падение не причинило ему вреда.  Воздух, которым он дышал, когда был человеком, здесь почти отсутствовал.  Но ему теперь и не нужен был воздух.  Он не почувствовал необходимость дышать.  Раскаленные скалы были лишь неприятной помехой.  Не хватало только света.  Ибериан трижды попытался взлететь - все безуспешно. 
     Тогда он медленно побрел куда-то во тьме.  Под его ступнями хрустели камни и кости погибших животных, что падали в расщелину столетиями.  Иногда встречались небольшие трещины, заполненные раскаленной лавой.  Ибериан оставался возле них ненадолго, потому, что они источали пусть и не слишком яркий, но ставший столь необходимым свет.  Впрочем, тепло, хоть и поглощалось не в пример хуже, также было полезным. 
     «Вот мои воздух и вода… теперь это тепло и свет, как интересно…», - подумал Ибериан. 
     
     Он шел, обходя горячие сталактиты и спотыкаясь в темноте, пока не увидел яркий свет.  Это были капли золотого сияния, что упали в бездну, когда он воплощался.  Он пошел дальше, впитывая каплю за каплей. 
     Впереди, в слабом сиянии, он увидел зажатый между скал исполинский белый кристалл.  Ибериан подошел к нему.  Кристалл действительно был огромен.  Где-то глубоко внутри кристалла теплился источник света.  С каждым шагом он чувствовал, какая невероятная мощь исходит от кристалла. 
     Ибериан прикоснулся к нему ладонью.  Ибериан исчез. 
     
     Пустота.  По привычке Ибериан судорожно вдохнул воздух, которого уже не существовало.  Его легкие охватил спазм и он болезненно и беззвучно закашлялся.  Его содрогающееся тело, плыло в пустом пространстве, ни на что не опираясь.  Глаза видели только непроглядную темноту.  Уши не слышали ни звука.  Кожа не чувствовала ни тепла ни холода. 
     Он попытался успокоиться.  Когда ему стало лучше, он затих и прислушался. 
     В его голове, минуя слух, возник голос.  Тот самый голос, что звал его во тьму расщелины. 
     - Ты заблудился, Дитя.  Прости меня, в этом моя вина.  Не ищи мира вокруг себя, мир для тебя теперь не существует. . . 
     
     
     
     ВНУТРИ
     
     Голос звучал среди мыслей Ибериана.  Он будто ощупывал каждую его мысль, пробовал на вкус.  Казалось, что голос звучал где-то позади него, а через секунду голос был где-то под ним.  Еще через мгновение казалось, что голос обволакивает его со всех сторон. 
     - Ты напугал меня, Ибериан, - прошептал голос.  – Ты слишком жаден до света, слишком неопытен и слишком силен…
     - Кто ты? – мысленно спросил Ибериан.