И исповедовалась, неистово молилась, но мысли греховные не оставляли ее в покое, все назойливее они возвращались вновь и вновь, они гнездились в ее сознании, оставляя след на каждом из ее помыслов и поступков.  Марта вполне осознавала, что муж невиновен, не заслуживает такого презрения.  Но она была не властна над собой. 
     
     Из задумчивости ее вывел шум, раздававшийся со двора.  Ларс кормил свиней. 
     
     
     
     Ближе к вечеру пришла весть о смерти старухи Агнессы.  Соседка ее принесшая, говорила об этом шепотом, вроде остерегаясь кого-то.  Ларс стоял как громом пораженный.  «Сегодня, под утро, я видел ее живой.  Со священником они разговор вели.  Может он ее исповедовал? А неровен час, может он ее и лишил жизни-то. . . »
     
     Ларс растерянно бормотал какие-то несвязные фразы, хотя соседка уже болтала с Мартой о другом, и уже он заметил ее, медленно удалявшуюся за воротами.  Он выбежал зачем-то, и проводил взглядом соседку.  Та раскачивалась вместе с ведрами, и колыхались из стороны в сторону ее широкие юбки. 
     
     
     
     Заупокойную мессу в церкви Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии совершал приходской священник отец Марк.  При жизни старуха Агнесса не посещала церковного прихода.  Была ли усердна она в своих молитвах - этого никто не знал.  Прихожане не ожидали увидеть здесь ее гроб, они осторожно переговаривались между собой, не отрывая глаз от алтаря.  Всех тревожили давние слухи о причастности старухи к колдовству.  Те, кто не верил этому - молчали, не пытаясь однако оспаривать подобные домыслы.  Треск свечей был явственно слышен в настороженной тишине.  От алтаря будто веяло холодом.  Угрюмость сводов, отстраненность лиц сгущали царивший в костеле дух тревожных ожиданий. 
     
     -Смотри-ка, фру Анна, Кристина приехала. . . , -заметила прихожанка Эмилия.  -Выросла и не узнать ее. . . Только волосы такие же, так и вьются. 
     
     -Ах, Кристинка, - вздохнула Анна, - худенькая большеглазка. 
     
     -Худая трава быстро растет. 
     
     -Видела бы ее мамка, да, наверное, ее косточки в земле уже погнили.  Давно сошла в могилу. 
     
     -А Агнессу то клянут по чем свет стоит.  Ведьма - не ведьма, а подобрала сироту, вырастила, отправила в девичий пансион. 
     
     -Говорят, покойница имела сына?
     
     -О сыне давно идут пересуды, да никто его не видел.  Старуха одна поселилась в наших краях, потом Кристину приютила. 
     
     Зазвучал орган, и едва смолкли его протяжные звуки, как разговор старух возобновился. 
     
     -Анна, ты помнишь дом за Туманным озером?
     
     -Зачем вспоминать, когда в нем живет отец Марк. 
     
     -Нет, Анна.  Заброшенный дом, по левую руку от кладбища.  В нем когда-то проживало одно семейство.  Мы еще девчонками бегали в тех местах собирать клубнику, костянику.  Около дома ягоды росли, одним словом, ковры красные, а не ягоды.  Столько их высыпало на опушке.  Но к дому подходить мы боялись.  Боялись хозяйки.  А потом мы узнали, что похоронила она мужа, горевала по нему, а может сама и замышляла сжить его со света. 
     
     -Господь с тобой. 
     
     -Так вот тронулась она, сказывают, умом после этого.  Мальчик, сын ее, оказался в приюте святого Петра, потом поступил в семинарию.  Теперь может и священствует где. . .  Покойная Флорина хорошо знала эту историю.  По ее словам, вроде Агнесса и была той самой хозяйкой.  Ведь Агнесса поселилась в наших краях лет семь-восемь назад, не больше.  А истории той семьи десятка четыре минуло.  Еще подозрительно, старуха жила в доме, один в один похожем на пустующий. 
     
     -Попробуй, дознайся до правды. . . 
     
     -Какая она красивая в гробу. . . 
     
     -Повзрослела, ничего не скажешь.