-Бедный Иоахим, плачет денно и нощно.  Хромой ведь, а лазил по лесу, верил, что найдет. 
     
     -Да и от нас проку мало.  Вон кобель мой надрывается - за тобой жена пришла.  Не горюй.  Одного Иоахима в горе не оставим.  Вот напасть то, а?
     
     
     
     На третью ночь после похорон старухи Агнессы Кристина перебралась в ее дом.  Днем здесь собирались люди - поминали покойницу.  Кристина впервые оказалась одна в этом старом доме, где прошло ее детство, где каждый предмет напоминал о старухе.  У Кристины была своя мансардная комната.  Окна которой выходили в лес, но за краешком леса виднелась поляна.  И чудилось в ту пору маленькой девочке, как спешит к ней по дремучим лесам, по заснеженным сопкам ее отважный рыцарь.  Вот-вот его конь выскочит на поляну, и навстречу ветру помчится рыцарь, чтобы забрать Кристину, увезти ее в сказочную страну.  Если поскакать к той пологой горе, чьи очертания видны за лесом, там рукой подать до сверкающих в снегах гор, до замков, где живут рыцари и их невесты. 
     
     Когда настала ночь, воспоминания детства оставили Кристину.  Она долго не могла уснуть.  Она сидела на кровати, свесив ноги и упершись руками в подбородок.  За окнами стелилась поляна.  На душе было тревожно.  Поляна притаилась в серой дымке, как завороженная.  Может снега намело на поляну, может болотом затянуло, в любом случае картина, наблюдаемая Кристиной из окна показалась ей загадочным предзнаменованием. 
     
     Кристина поежилась, в комнате было прохладно и сыро.  Она напрасно надеялась уснуть, вздрагивая при каждом шорохе и крестясь.  За окном слышался стук.  Кристина узнала в нем проделки ветра, что хлестал ветками деревьев о крышу.  Вот донеслось протяжное прерывистое дыхание.  Это опять был ветер, заигравшийся в домашних щелях.  Затем послышались шаги, неторопливые, тяжелые шаги.  Кристина узнала их.  Принадлежали они старухе.  Ее шаг звучал то отчетливо, то приглушенно.  Кристина опрометью соскочила с кровати, на цыпочках подбежала к двери.  Попробовала открыть, но отдернула руку, так и не прикоснувшись к дверному кольцу.  Она прижалась спиной, страшась пошевелиться, к двери, на которой не оказалось задвижки.  Из коридора раздавались шарканья и шорохи, писк и плач, словно адово племя поднялось из преисподней. 
     
     Неожиданно все затихло, между тем старуха еще долго бродила по комнатам, проверяла порядок вещей или искала что-то позабытое. 
     
     Когда Кристина вернулась из забытья, она сидела на полу, обняв колени, у приоткрытой двери.  В дверную щель сквозило по ногам.  Оона протянула руку за своим башмаком, с запястья слетел браслет и покатился.  Встав на четвереньки, она выбралась в коридор.  Браслет она не обнаружила, зато осмелела, вернулась за свечами в комнату. 
     
     Пока догорали свечи, Кристина нашептывала молитвы Богородице.  Подсвечник она поставила на пол, перед собой. . .  Она все же осмелилась, спустилась вниз, в гостиную, по крутой, скрипевшей лестнице.  Про себя она умоляла ступени замолчать. 
     
     С вечера под лестницей стояли деревянные колодки, которые носила старуха со старых времен.  Теперь их не было.  Значит старухе понадобилось здесь обуться.  Зачем? Затем, чтобы. . .  Кристина запуталась в догадках.  Воспаленное воображение рисовало самые невероятные картины.  Может старуха покинула дом?
     
     Длинный стол оставался неубранным после поминок.  Несколько старух, обещавшихся помочь - не пришли, а тетушка Паулина, с которой Кристина накрывала стол, обещала прийти на уборку завтра.  В комнате стоял крепкий запах яств и красного вина.  Никаких изменений после ночного нашествия Кристина не обнаружила. 
     
     У выхода темнел комод; бессонный верный страж гостиной, он, не шелохнувшись стерег свое пространство.  И сиреневые гладиолусы, приютившиеся на нем, находились в сладкой дреме. 
     
     Кристина притронулась к вазе из черной керамики, на дне которой поблескивало гиацинтовое ожерелье.  Рядом, в беспорядке, лежали потускневшие серебряные браслеты, колье, утратившее несколько звеньев, щипчики, миниатюрные зеркала и всякая всячина, о предназначении которой знала только старуха Агнесса.  Кристина зажгла шесть свечей на канделябре, открыла крохотную черепаховую шкатулку.  В ней находились гадальные карты, птичьи перышки, натопленный воск и зеркальце, круглое с бархатной каймой.  Кристина поднесла огонь к браслетам.  Ей бросилось в глаза их поразительное сходство с тем браслетом, что подарил священник накануне.  Она разложила их ровным рядком, пробуя найти свой.  На всех были разные буквы, но один характерный оттиск.  Между ними существовала связь, она обнаружилась в том, что на каждом браслете были схожие знаки, называемые старухой пантаклями.